Ну конечно, новое задание. Репеи. Брандт прикрыл глаза, и скрипучий старческий голос лорда Мойна одноногой шарманкой зазвучал у него в голове.
«Езжайте к репеям, Дэвид. По нашим данным, они опять замышляют какую-то каверзу. Выясните, что к чему.»
Лорд задрал острый подбородок и указал им на серую канцелярскую папку. Репеями старик называл евреев. Его неприязнь к ним была наследственной. А поскольку представители рода Мойнов с полным основанием гордились своей исключительной древностью, то исходные причины этой неприязни терялись в глубине истории. Скорее всего, евреи всегда раздражали благородных лордов своей странностью и замкнутостью, в то время как право на оба этих качества испокон веков принадлежало исключительно английским джентльменам. Вдобавок, евреи совершенно не понимали традиционного британского юмора, часто выражавшегося в сшибании в грязь их дурацких ермолок — с плеч вместе с головами.
Так или иначе, многие поколения семьи Мойн посвятили свои усилия искоренению проклятого народца с зеленых холмов старой доброй Англии. Временами они даже праздновали успех, но увы — цепкие репеи неизменно заводились снова. Повидимому, они раздражали всех и везде, куда бы их черт ни закидал. А поскольку земное пространство грешило ужасной ограниченностью, то в своих скитаниях евреи неизбежно возвращались на прежние пепелища, хотя и успевшие уже основательно подзарасти свежей английской, испанской, германской, польской или любой другой травкой. Это наводило на очевидную мысль, что окончательное решение вопроса должно было носить по меньшей мере интернациональный характер.
Поэтому, когда через Канал, из глубины континента начал наконец доноситься приятный запах горелого еврейского мяса, а дым крематориев повалил густым столбом вместо прежних тонких и кратковременных струек, тогдашний лорд Мойн, истинный английский джентльмен и дедушка нынешнего брандтова босса, решил, что не может оставаться в стороне от столь благого и многообещающего начинания. На сей раз дело обещало выгореть — и в прямом, и в переносном смысле — именно из-за своего общеевропейского характера. Впервые со времен крестовых походов за прополку репеев решительно взялись полтора-два десятка народов одновременно.
Каждый вносил свою посильную, по способностям, лепту. Немцы и австрийцы, отличающиеся мощью статичных седалищных мышц и связанной с этим усидчивостью, занимались в основном планированием и организацией. Непосредственное исполнение требовало приложения динамической силы для заталкивания еврейской массы в газовые камеры. За эту работу охотно взялись плечистые украинцы, русские, литовцы, латыши и многие другие — ведь она была увлекательной, происходила на свежем воздухе и вообще доставляла немалое удовольствие. Быстроногие французы, бельгийцы и прочие непоседы, не способные на постоянное усилие, но зато весьма изобретательные, с головой окунулись в охоту за разбегающимися, как тараканы, евреями. Погоня за носатыми вредителями шла по всему континенту, погоня неопасная, а потому веселая и успешная. Даже тугодумы-голландцы ухитрились отловить почти всех, до последнего младенца. Да что там говорить — вся европейская семья, за исключением нескольких уродов, дружно и согласованно делала общее дело.