– Любил он ее или нет, – устремив взгляд на доску, произнес Самос, – этот, из Трева, все равно держал ее в ошейнике.
Самос был абсолютно прав: любовь здесь не имела никакого значения. Как бы Раек ни относился к этой женщине или она к нему, для уроженца Тревы рабыня навсегда оставалась самым бесправным существом.
– Говорят, что таких врагов, как эти, из Трева, не пожелаешь никому, – заметил Самос.
Я промолчал.
– По крайней мере, так утверждают люди из Ко-ро-ба, – продолжал он.
– Я – Боск из Порт-Кара, – напомнил я.
– Конечно, – согласился Самос.
Я двинул высокого тарлариона на прорыв защиты Самоса, выстроенной вокруг Домашнего Камня.
– Много времени миновало с тех пор, как судьба разлучила тебя с Таленой, дочерью Марленуса, – сказал Самос. – Когда два свободных спутника не видятся более года, отношения между ними считаются прерванными. Кроме того, тебе уже довелось испытать на себе прелести рабства…
Во мне закипел гнев. Самос был прав: по горианским законам, свободные спутники, расстающиеся более чем на год, расстаются навсегда. Правда и то, что отношения автоматически теряют силу, если один из спутников попадает в рабство. Со жгучим стыдом мне снова вспомнилось, как некогда в дельте Воска я, бывший член касты воинов, на коленях молил о спасении собственной жизни, как я предпочел позорное рабство возможности умереть честной смертью свободного человека.
Да, мне, Боску из Порт-Кара, довелось узнать, что такое рабство.
– Твой ход, – напомнил я Самосу.
– У тебя нет перед ней никаких обязательств, – сказал он. – Ты вовсе не обязан ее искать.
Все это я прекрасно знал, но воспринимал совершенно по-другому.
– Я недостоин ее, – пробормотал я.
Я не мог забыть прекрасную зеленоглазую смуглянку, в чьих жилах текла гордая кровь убара убаров Марленуса. Талена была моей первой любовью. Много лет прошло с тех пор, как мы с ней впервые коснулись друг друга.
– Царствующие Жрецы отняли у меня Талену, – глядя на Самоса в упор, напомнил я хмуро.
Тот не поднимал глаз от доски.
– Когда в игре решаются судьбы миров, – заметил он, – люди значат не слишком много. Лучше бы тебе оставаться в Порт-Каре.
– Насколько мне известно, – сказал я, – она захвачена этой разбойницей, Вьерной, и ее держат где-то в северных лесах, хотят использовать в качестве приманки для Марленуса, который, как предполагают, готов пойти на все ради ее спасения. – Я поднял глаза от доски. – Ты, наверное, знаешь, что некогда в одной из охотничьих экспедиций Марленусу удалось поймать Вьерну и нескольких ее девушек. Он посадил их в клетки и выставил на всеобщее обозрение, как добытые трофеи. Потом им удалось бежать, и они поклялись отомстить.