– Лучше бы тебе оставаться в Порт-Каре, – заметил Самос.
– Талену держат в рабстве в северных лесах, – снова повторил я.
– Ты все еще ее любишь? – Самос посмотрел мне в глаза.
Я был поражен.
Все эти долгие годы воспоминания о Талене – удивительной, неповторимой девушке – продолжали жить в самых глубоких, не доступных никому другому тайниках моего сердца. Они не давали мне покоя, снова и снова возвращая меня в снах то в поля неподалеку от Заболоченных Лесов, к югу от Ара, то в караваны Минтара, то в лагерь Па-Кура, то в залитый светом ламп Ко-ро-ба, когда мы с ней, переплетя руки, осушали чашу свободного содружества. Как же я мог не любить ее, подарившую мне первую, самую прекрасную любовь в моей жизни?
– Ты любишь ее? – повторил Самос.
– Конечно! – пылко воскликнул я.
– Прошло уже столько лет, – с сомнением произнес Самос.
– Это не имеет значения, – пробормотал я.
– Сейчас вы оба, наверное, уже не те, что раньше.
– Обсуждая эти проблемы, мы можем дойти до меча, – хмуро предупредил я.
– Если ты считаешь это уместным, – ответил Самос, – изволь: я готов.
Сдерживая недовольство, я опустил глаза.
– Возможно, тебе гораздо важнее образ любви, а не сама женщина, – продолжал Самос, – память, а не человек.
– Тот, кто не познал любви, не вправе о ней судить, – огрызнулся я.
Самоса, казалось, замечание не задело.
– Возможно, – пожал он плечами.
– Твоя очередь ходить, – постарался я отвлечь его.
Он склонился над доской.
Я окинул взглядом зал. В нескольких ярдах от нас, опустившись на колени и пятки рядом с бронзовым двуручным кувшином, замерла рабыня в коротком шелковом одеянии, ожидая, когда снова сможет нам услужить. Это была хорошенькая черноволосая девушка. Она украдкой посматривала на закованного в цепи мужчину и, откинув назад голову, кокетливым движением убирала волосы со лба. Тот, стоя на коленях между двумя стражниками, не сводил с нее глаз. Девушка в очередной раз бросила на него взгляд, усмехнулась и отвернулась с высокомерной скукой на лице. Я физически ощутил, как сжались в кулаки скованные за спиной руки мужчины.
– А как насчет Телимы? – спросил Самос.
– Она меня поймет.
– У меня есть сведения, что на следующий день после твоего отъезда из дома она вернулась на болота.
Я вскочил на ноги. Все вокруг меня поплыло как в тумане.
– А чего же ты ждал? – поинтересовался Самос.
– Почему ты не сказал мне сразу? – воскликнул я.
– А что бы ты сделал, даже если бы узнал об этом раньше? Посадил бы ее на цепь у своей постели?
Я был взбешен.
– Она гордая, благородная женщина, – заметил Самос.
– Я люблю ее, – пробормотал я.