Опустив голову, на четвереньках я выползла из клетки на горячий песок. В клетке я побывала впервые. Не подумав, я начала подниматься на ноги. На меня обрушился страшный удар. Рукоять кнута, которым охаживают слинов, с силой опустилась между лопаток, швырнула к земле. Сжавшись от страха, я растянулась на песке. Больно.
– Хозяин? – испуганно пролепетала я. Чем я так его разозлила?
– Рабыня, тебе разрешили встать? – спросил он.
– Нет, хозяин. Прости.
Наружу положено выползать на животе или на четвереньках – в зависимости от размера клетки – и, распластавшись у ног хозяина, ждать приказа. Так принято на Горе. Тогда я этого не знала. До сих пор меня в клетку не сажали.
Я лежала в песке. Они стояли надо мною. Только бы не били!
– Хороша штучка, а? – причмокнул Турнус.
Наверно, распростертая у их ног на горячем песке, я была и впрямь хороша.
– Рад, что тебе нравится, – ответил Клитус Вителлиус.
– Спасибо тебе за такой подарок.
– Не за что Просто милая безделушка.
– На четвереньки, рабыня! – приказал Турнус.
Я встала на четвереньки. Шею обвязали веревкой – на таких водят слинов. Другой конец веревки несколько раз обмотан вокруг перекладины клетки для слинов. Так что привязь получилась около фута длиной.
– Посмотри на меня, – велел Турнус. Я подняла на него глаза.
– Ты пыталась убежать.
– Убежать мне бы не удалось, хозяин. На меня натравили бы слина.
– Правильно, – согласился он. – Убежать тебе бы не удалось. Но ты в невежестве своем этого не знала.
Я испуганно молчала.
– Ты пыталась убежать? – спросил он. Да, пыталась.
– Да, хозяин, – прошептала я.
– Сесть спиной к клетке, колени подтянуть к подбородку!
Я повиновалась. Привязанную к моей шее веревку прикрутили к решетке. Турнус присел рядом. Вынул нож. Левой рукой ощупал мои ноги.
– Хорошенькие ножки.
– Спасибо, хозяин.
– Ты знаешь, что это? – Он нащупал связки под коленом.
– Сухожилия, хозяин.
– Знаешь, для чего они?
– Они управляют движениями ног, – отвечала я. – Без них я не смогу ходить.
Сухожилия под правым коленом коснулся нож. Проведет разок лезвием – и связка перерезана.
Он убрал нож в ножны.
Потом дважды ударил меня по лицу. Моя голова откинулась вправо, потом влево.
– Это, – пояснил Турнус, – за то, что пыталась убежать.
– Да, хозяин.
Схватив мои согнутые в коленях ноги, он прижал сухожилия большими пальцами.
Я содрогнулась. От боли голова откинулась к решетке.
– Помни, сладенькая!
– Да, хозяин. – Я в страхе смотрела на него. Еще бы мне не помнить этот нож!
Он убрал руки. Я едва не лишилась чувств.
– На четвереньки, рабыня! – приказал Турнус.