– Как тебя зовут, птенчик? – спросил меня Туп Поварешечник.
– Моему хозяину было угодно назвать меня Диной, – ответила я.
– Раз хозяину было угодно назвать тебя Диной, значит, ты и есть Дина.
– Да, хозяин! – поспешно согласилась я. У меня и в мыслях не было намекать, что меня могут звать как-то по-другому! Мелина сверлила меня глазами. – Я Дина! Только Дина, рабыня моего хозяина!
Четыре эти буквы – горианские ли, английские ли – и означали мое имя. Полное и единственное. Это решает хозяин.
– Симпатичная Дина, – обронил Поварешечник.
– Спасибо, хозяин, – потупилась я.
– Берешь? – Медине не терпелось.
– Руки грубоваты. – Он провел большими пальцами по моим ладоням. Я вздрогнула. – У тебя грубые руки, Дина.
– Я крестьянская рабыня, хозяин.
Копай, стирай, тяжелую мотыгу таскай – еще бы руки не огрубели!
Он все водил по моим ладоням пальцами, прижимая их все крепче. Я закрыла глаза, припала к столбу.
– Немного крема, – рассуждал он, – и станут помягче, в самый раз, чтоб ласкать мужчин.
– Да, хозяин.
Господи, а что бы я чувствовала, будь ладони мягче!
– Ну, предлагай цену за эту сучку, – поторапливала Мелина. Его рука коснулась моей шеи, палец протиснулся под веревочный ошейник, чуть оттянул его в сторону.
– На тебе ошейник из веревки. Жесткий, наверно?
– Что нравится моему хозяину, – проговорила я, – то и мне нравится.
– Лжешь свободному мужчине?
– О нет, хозяин! – вскричала я. Конечно, носить веревочный ошейник – радости мало. Но я – рабыня. Турнус – мой хозяин. И естественно, я в лепешку расшибусь, лишь бы ему угодить. Если так ему угодно – значит, должно и меня устраивать. Мое дело – угождать. В том-то и суть: я получаю удовольствие, доставляя удовольствие Турнусу. Иначе мне смерть. Мне нравится угождать ему. В этом – высшее наслаждение для рабыни.
– Угодить старается. Ну, не хочется тебе ее голую в меха затащить? – подначивала Мелина. – Задешево отдам.
– Как дешево? – поинтересовался Туп.
– Дешево.
– А Турнус знает, что ты ее продаешь?
– Какая разница? Я – свободная женщина. Его подруга. Могу делать что пожелаю.
– Хочешь, прелестная Дина, – поглаживая мне шею, спросил, – чудесный стальной ошейник, может, даже украшенный эмалью?
– У меня никогда не было ошейника.
– Значит, не хочешь?
– Хочу, хозяин, – робко призналась я.
Только это будет не мой ошейник. Наоборот – надев ошейник, я стану чьей-то собственностью. Ошейник, как и я, будет принадлежать хозяину. Это будет его ошейник. Не мой. Я буду только носить его.
– Веревка такая грубая, жесткая, – ощупывая петлю у меня на шее, продолжал он. – А гладкий стальной тебе бы понравился? Изящный, сверкающий или украшенный орнаментом, тонкой работы? А еще бывают покрытые эмалью – под цвет твоих глаз или волос. Ты в таком стала бы еще красивее. А иногда и по мерке делают, точно на твою шейку.