– Надевай тунику, – приказала Мелина. – Бери мотыгу. Иди в поле, окучивай сул. Когда придет время, за тобой придет Брен Лурт. И никому ни слова.
– Да, госпожа, – ответила я.
– Быстрей, – оглядываясь по сторонам, поторопила Мелина.
Я поспешно натянула через голову короткую шерстяную рабскую тунику.
Что-то уж очень Мелина возбуждена.
– Можно рабыне говорить, госпожа? – спросила я.
– Да.
– Меня не продали, госпожа?
– Может быть, Дина, – буркнула подруга Турнуса. – Увидим.
– Да, госпожа. Как это понимать?
– Завтра, сучка ты моя, – продолжала она, – ты будешь принадлежать либо Тулу Поварешечнику, либо Брену Лурту.
Я озадаченно взглянула на нее.
– Иди! – велела она. – Быстро! Никому ни слова!
Я помчалась за мотыгой. Конфетка уже растаяла во рту. Кому я могу сказать?
Ковыряясь в иссохшей земле, я окучивала сул.
Пятнадцать дней нет дождя. Да и до этого землю как следует не промачивало. Засуха.
Тележка Тупа Поварешечника исчезла вдали. Согнувшие между ее поручнями, торговец ушел из Табучьего Брода. Д клубы пыли уже рассеялись.
День клонился к закату.
Я беззащитно стою одна-одинешенька среди поля.
Что случилось со мною? Как я оказалась на Горе? Проснулась обнаженная, с цепью на шее. Пришли двое, требовали от меня рабские бусы. А я ничего не понимала. Хотели меня убить. Спас меня Клитус Вителлиус. Спас, а потом поставил на мое тело клеймо, сделал своей рабыней. Позабавился, заставил полюбить себя – и подарил! Ненавижу! Люблю! Никогда не забуду его руки. В душе навсегда останусь его рабыней. Вспомнит ли он хоть раз о девушке, так равнодушно, походя брошенной? Нет, конечно! Всего лишь рабыня. Да его тьма женщин домогается, выбирай – не хочу! Даже свободные за одно его объятие готовы ошейник надеть. Нет, не вспомнит он обо мне, о той, кем мимоходом потешился. А вот я буду помнить его всегда. Я люблю его. И ненавижу! Навеки он мой хозяин. Как же я люблю его и как ненавижу! Если бы только я могла отомстить! Как сладостна презренной рабыне месть! Но разве может рабыня отомстить? Она всего лишь рабыня. Я свирепо обрушила мотыгу на сул. Что за странный привиделся мне сон? Будто я во дворце и должна нанизать бусы. «Кто приказывает мне?» – спрашиваю я. «Тебе приказывает Белизариус, рабыня!» – гремит голос. И кажется, будто так и должно быть, хотя никакого Белизариуса я не знаю. «Каков приказ
Белизариуса, хозяина рабыни?» – «Он прост». – «Да, хозяин!» – отвечаю я. «Нанижи бусы!» Руки мои тянутся к столику, к нитям и бусинкам. И я просыпаюсь. Что за сон? Да еще Брен Лурт появился у клетки, напугал меня. «Я буду первым в Табучьем Броде. И когда я буду первым, Мелина отдаст тебя мне». И исчез. А я, дрожа, съежилась на соломе. А сегодня, казалось, меня уже продали, но Туп Поварешечник ушел из села один. Меня послали в поле. Мелина получила от Тупа пакетик, похоже, с каким-то снадобьем. Мне не велено никому ничего говорить. За мной – сказали мне – придет Брен Лурт. А до того я должна оставаться в поле. Ничего не понимаю!