Рабыня в белом платье, с золотыми ободками на шее и запястьях подошла к повозке, развязала мешок, ища плод лармы. Не видит, как за ней в ночном полумраке вышла из шатра укутанная покрывалами леди Сабина, а за ней – еще две девушки, одна с плеткой. Та, у повозки, наклонившись вперед, запустила в мешок руку. Рядом с ней появился солдат. Не заметить его присутствия она не могла, но даже головы не повернула. Он обхватил ее обеими руками. Спокойно, без тени удивления она повернулась. Подняла голову, поднесла к губам плод лармы, надкусила. Стояла, глядя мужчине в глаза, и жевала. Он склонился к ней. Блеснул золотой обруч на ее шее. И тут она вдруг обняла его. Держа рабыню в объятиях, мужчина осыпал ее поцелуями. В полутьме я разглядела над его спиной ее руку с надкусанным плодом лармы.
– Ах ты бесстыжая! – вскричала леди Сабина. За ее спиной по-прежнему маячили две девушки – может, это они и шепнули ей про подругу. Любовники отпрянули друг от друга, девушка с возгласом отчаяния бросилась к ногам хозяйки; мужчина испуганно попятился.
– Бесстыжая шлюха! – кричала леди Сабина.
– Пощади, госпожа! – припав к ногам хозяйки, заскулила рабыня.
– В чем дело? – спросил мужчина, выскочивший из темного шатра, который я приняла за штаб лагеря. На плече у воина висел меч. Одет он был только в тунику и тяжелые, вроде сапог, солдатские сандалии.
– Вот, полюбуйся, – указывая на коленопреклоненную девушку, визжала леди Сабина, – на эту похотливую паршивку!
Воин – как я поняла, главный в лагере – был совсем не в восторге от того, что его работу или, может быть, отдых прервали, но изо всех сил старался держаться почтительно.
– Я шла за ней, – рассказывала леди Сабина, – и вдруг вижу, стоит тут с солдатом, целуется, милуется!
– Пожалей, госпожа! – рыдала девушка.
– Разве, Лена, – сурово вопрошала леди Сабина, – не учила я тебя хорошим манерам? Разве не наставляла, как себя вести? Я тебе доверяла! Как же ты могла обмануть меня?
– Прости, госпожа! – повторяла несчастная.
– Ты не какая-нибудь шлюха, что пагу подает, – не унималась леди Сабина. – Ты – служанка свободной женщины.
– Да, госпожа, – кивнула девушка.
– Разве не подаю я тебе пример элегантности, достойного поведения, самоуважения?
– Да, госпожа.
– Тебе было двенадцать, когда мой отец выкупил тебя с плантаций Ара и подарил мне.
– Да, госпожа.
– С тобой хорошо обращались. На кухню не послали. Надсмотрщикам не отдали. Взяли в дом. Позволяли спать в моей комнате, у меня в ногах. Воспитывали, не жалея сил, готовили в служанки для благородной дамы.