Повернувшись к двум мужчинам, главный что-то отрывисто проговорил. Потом обратился к рабыне. Та, встав перед ним на колени, выслушала приказание и вышла из шатра.
Снаружи слышались мужские голоса, звенело оружие.
В шатер привели девушку, которую недавно на наших глазах высекли и привязали к колесу повозки. Взглянув на меня, бедняжка отошла в сторонку и пристроилась в уголке. Вернулась другая рабыня.
Меня так и не связали, но я по-прежнему неподвижно лежала все в той же позе. Стоит шевельнуться – могут убить.
Собираясь выйти из шатра, чтобы возглавить своих людей, предводитель остановил взгляд на мне.
– Свяжи ее, – словно запоздалая мысль только что пришла ему в голову, бросил он одному из мужчин.
Мне связали за спиной запястья – тем же самым ремнем, на котором приволокли сюда.
Главному подали шлем. Пинком он перевернул меня на спину и присел рядом на одно колено. Мне в живот уткнулось острие меча.
– Мы с тобой еще увидимся, – пообещал он, – малышка кайира.
Он надавил на рукоять, лезвие вот-вот вонзится в кожу. Я поморщилась от боли.
– Говори! – велел он.
– Да, хозяин, – глотая слезы, ответила я.
– Из варваров, – предположил кто-то из мужчин.
– Да, – вставая, согласился главный.
– Но хорошенькая, – добавил мужчина.
– Да, – признал главный, глядя на меня, связанную, лежащую у его ног. Надел шлем, повернулся и вышел.
В шатре остались одни рабыни. Избитая, не обращая на меня внимания, скрючившись лежала в углу, другие злобно глазели на меня. Одна из них, прошипев «кейджера», потерла ссадину на плече. Я с плачем отвернулась. Рабыня. Пленница во вражеском шатре.
Вот тебе и романтика рабства! У меня вырвался горестный стон. Использовали как приманку, как пешку в какой-то игре. Пожертвовали, точно простой рабыней. Разве мой хозяин не любит меня? Неужели ему до меня нет никакого дела? Неужели чувства мои безответны? Брошенная, никому не нужная рабыня! Я давилась рыданиями.
Судя по звукам, мужчины уходили из лагеря. Теперь бивак пуст – не считая раненых и рабынь, одна из которых – я.
«Дина!» – бросила мне девушка с ушибленным плечом. Ну да, увидела клеймо, дину, цветок рабынь. Девушек с таким клеймом часто называют Динами. В ее устах это имя звучало как оскорбление. «Дина» – самое распространенное на Горе клеймо. Таким клеймят самых обычных рабынь, ничем не примечательных.
В лагере тихо.
Девушка подошла ближе.
– Дина, – повторила она, пнула меня ногой и, вернувшись к подругам, запричитала: – Бедная госпожа! Как ее жалко!
Я прислушалась к ночным звукам. Гудят насекомые, слышатся крики флиров.