– Наверное, из-за меня, – сказал брат Кадфаэль грустно. – Не все принимают веру Христа с великой радостью, не все…
– Не все, – согласился я. – Вот полабские славяне совсем не ликовали. Ладно, сейчас неудавшегося киллера ласково вопрошает небесная инквизиция, а мы отправимся завтракать.
Он спросил грустно:
– Брат паладин, ты в самом деле можешь вот так…
– Как?
– Убить человека, а потом идти завтракать?
– Дык аппетит только разыгрывается! – воскликнул я. – Это ж такой впрыск адреналина и желудочного сока!
В коридоре нас встретила хозяйская дочь, в руках огромный тюк, сказала, вытягивая шею:
– Уже встали? Ранние пташки! А мы вам одежку подобрали…
– Это вы ранние, – сказал я, – но какие молодцы… Быть вам монополистами в отельном бизнесе! Брат Кадфаэль, ты пока примерь, а мы с Бобиком закажем завтрак поплотнее. Ты знаешь, где нас найти.
Брат Кадфаэль смотрел на кучу одежды с недоумением.
– Это… мне?
– Не будешь же ты расхаживать и дальше в моей рубахе?
– Жадничать нехорошо, – сказал он с укором.
Я отмахнулся, мы с псом спустились на первый этаж, но перед входом в столовую нас перехватил хозяин. С опаской поглядывая на пса, он заговорил негромко, при этом заметно нервничал, приглушал голос и все время оглядывался:
– Человека, которого вы… никто не видел на постоялом дворе. Дудка у него непростая, такие уже находили в старых городах. Можно выдуть хоть туман, что скроет все на половину мили, хоть дождь, можно даже снег, что труднее… но никто не знал, что можно еще и разные запахи. Похоже, вас старались просто крепко усыпить, чтобы не то обокрасть, не то…
Он умолк, я кивнул, договорил:
– Либо что-то более кардинальное. Но будем считать, что мелкий воришка влез по стене и пытался нас обокрасть. Иначе отпугнем постояльцев, верно?
Он вздохнул.
– Ох, как верно! Вы и не представляете, ваша милость, какое это трудное дело – содержать постоялый двор.
– Догадываюсь, – сказал я. – Днем работаете, ночью строите менеджмент на следующий день?.. Ладно-ладно. Нам хороший плотный завтрак, харчей в дорогу, и мы отбудем.
В обеденном зале народу почти нет, по взмаху руки хозяина слуги торопливо накрыли скатертью тот же столик в помещении для чистой публики. Пес вздохнул и полез под стол. Хозяин поклонился, спросил:
– Ваша милость, харчей на сколько дней?
– Да чтоб хватило до ближайшего города, где будет гостиница. Учти только, что мой пес любит жареное мясо.
Он вскинул кустистые брови, в глазах недоумение.
– Если еда с вашего стола не подходит вашей собаке, то не лучше ли… прогнать эту зажравшуюся скотину?
– Он мне дорог как память, – объяснил я. – Так что поторопись, брата Кадфаэля тянет на подвиги.