— Я не слесарь, — проворчал человек и укрылся рукавом, — я учитель…
— Учитель, учитель… Учителем ты был до того, как решил, что жизнь потеряла смысл и начал искать утешения в бутылках с ромом. Если бы я по старой памяти не пристроил тебя в слесари, так бы и сдох с голоду…
Кейт защёлкала, делая снимки:
— Вы несправедливы к нему. Люди с тонкой душевной организацией, такие, как учителя, поэты, художники, при крушении прежнего уклада могут сломаться…
— Другие же не сломались. Другие работают в школе, обучая детей… Или сменили профессию.
— Вам легко говорить. Вот вы сами кем были при партии?
— Учителем и был, — пожал плечами алькальде, — физику преподавал. Пойдёмте.
***
У дверей кабинета алькальде — фанерных, аккуратно выкрашенных бурой краской — сидел на стуле колоритный человек. Лет тридцати, высокий, с двумя пистолетами на поясе, в широкополой шляпе, надвинутой на глаза.
— Это, — представил человека алькальде, — товарищ Рок, альгуасил нашего города. Закон и порядок.
— Полицейский? — прошептала Кейт, когда товарищ с мрачной фамилией коротко обсудил свои дела с алькальде и удалился.
— Можно сказать и так. Скорее, наш местный аналог шерифа времён Фронтира. Тогда, как вы помните, ситуация была похожа на нашу: множество небольших городков, разбросанных на значительном удалении друг от друга, центральная власть не имеет сил, чтобы навести там порядок, все носят оружие… И тем не менее, какой-никакой, а закон и порядок там был. И поддерживали его шерифы. Мы просто решили воспользоваться историческим опытом…
— А кто его сделал альгуасилом? Вы?
— Почему я? Его выбрали всеобщим голосованием. Нас тут всего около тысячи. Все друг друга знают.
— А судит кто? Он?
— Почему он? Судим всем городом.
— По закону силы?
— По уголовному кодексу. Госпожа Фолиан, у меня много дел. Чтобы бы вы хотели увидеть в нашем городе. Если крыс, то в школе в живом уголке, кажется, жили две…
— Разрешите мне просто погулять. Можно взглянуть на завод?
— Нет. Город, фермы, мастерские — пожалуйста. Завод, электростанция — нет.
— Но почему? Свобода прессы…
— Заканчивается там, где начинаются интересы государства. А мы, как бы вам ни хотелось видеть в нас грязных дикарей — государство. И у нас есть свои секреты. Я ведь не знаю, вдруг вы вовсе никакая не журналистка, а шпион, собирающийся выкрасть наши секреты? А?
— Боже, гос… товарищ Льебре! Кому нужны ваши секреты? Они устарели на двадцать лет, а то и больше!
— Правда? — прищурился алькальде, — Тогда почему ваши доблестные эксплорадоры вьются вокруг нашего производства, как мухи вокруг варенья?