— Оба себя чувствуем, — заверил я. — А ты?
— И я себя… чувствую, брат паладин. И даже ощущаю временами. Я, как и говорил, встретил братьев из монастыря Святого Бенедикта, с ними и провел ночь…
— Бесстыжий, — сказал я с удовольствием.
Кадфаэль даже не понял намека, чистая душа, указал на двух в сутанах, что почти не поднимают голов, а смотрят как будто сквозь плотную мешковину.
— Это брат Адам и отец Давид. Отец Давид назначен настоятелем присматривать за соблюдением монашеских норм…
Отец Давид и выглядел, как должен выглядеть в моем представлении человек, занимающийся безопасностью: сухой, жилистый, с острыми глазами и непроницаемым лицом. Он коротко поклонился, всматриваясь в меня, как коршун в цыпленка.
— Для нас большая честь приветствовать вас, сэр Ричард, — сказал он негромко. — Брат Кадфаэль много рассказывал про вас. У вас какие-то свои цели?
Не дурак, мелькнуло у меня. Единственный, кто предположил что-то еще, кроме дурного обмена ударами по железу доспехов.
— Только турнир, — заверил я таким тоном, что даже Кадфаэль мог бы догадаться о брехне. Но Кадфаэль, конечно же, не догадался, а отец Давид улыбнулся одними глазами.
— Добро пожаловать, — сказал он. — Не заметили ничего необычного?
Я сказал с некоторой нерешительностью:
— Отче, боюсь, что побьете камнями, а то и на угли, как жареного кабанчика, но кое-что в самом деле заметил…
Брат Кадфаэль сказал торопливо:
— Брат паладин, отец Давид уже знает про ваше умение видеть.
Священник внимательно смотрел на меня мудрыми глазами старого чекиста.
— Говори, сын мой.
Я вздохнул и рассказал, как в город въехали всадники и как среди них померещился некто с темными крыльями. Не совсем чтобы крыльями, но такие призрачные, нечеткие, словно легкая тень среди солнечного дня. Не будь такого яркого солнца, мог бы не заметить, но вот узрел, до сих пор мороз по шкуре…
Он слушал, кивал, спросил неожиданно:
— Тьма над монахом?
Я вздрогнул, сказал с облегчением:
— Точно! Значит, я не совсем кукукнулся?
Он не понял, но уточнять не стал, качнул головой.
— На такой турнир обязательно прибудет и наш враг. И помимо схватки на копьях и мечах будет еще более жестокая на незримом рыцарям уровне. Значит, даже не стал скрывать лик, хотя мог бы прибыть в обличье рыцаря, купца или простолюдина. Впрочем, личина рыцаря не годится, слишком привлекает внимание, простолюдина не везде пускают, а вот купцом мог бы… Хорошо, я приставлю к нему двух-трех молодых монахов, чтобы проверили твои слова, сын мой, проследили за ним, выяснили… Господь даровал вам, сэр Ричард, чуткость, вы учитесь понимать и видеть душу человека, а это драгоценный дар! Он приходит к немногим, да и то в глубокой старости, когда начинаешь по-настоящему понимать людей, но изменить уже, увы…