Это был какой-то нелепый заповедник, бред, несуразица, дурдом: в магазине по-прежнему выходила стенная газета «За коммунистическую торговлю», регулярно проводились партийные собрания, а партийное бюро решало, кому дать премию, путевку и объявить благодарность, а кому срезать заработок или вовсе уволить. Между тем в магазине процветало воровство.
Воровали все — директор, заместитель и товаровед, она же секретарь первичной организации коммунистов. Мебель пускали налево по тройной цене, желающих купить было хоть отбавляй, и могло статься, партийное бюро решало куда и по какой цене сбыть товар.
Картина была привычная для страны: на собраниях секретарь бюро распиналась о высоких коммунистических идеалах, выскочив за дверь, бешено сновала, устраивая дела. Сбыт был налажен отменно: переплату не брали лишь с высокого начальства, которое при случае могло прикрыть. При магазине кормились всякие инспекции, в том числе и пожарная, кормились районные власти, милиция и многочисленные чиновники. Мебель поставляли смежникам из мясных и винных магазинов, разнообразных торговых баз, управлений, аптек и прочих необходимых и полезных мест.
В магазине, как в лаборатории, поставившей опыт, была очевидна суть этой партии и этого режима: лицемерие. Да, это была настоящая модель страны, где на каждом шагу высокопарно провозглашали чистоту идей и при этом беззастенчиво воровали, лгали и пользовались. Как все нахлебники, они то и дело клялись именем народа, объявляя себя его защитником, но презирали его, как рабочий скот.
Собирая отряд, Першин не рассказывал Лизе подробности, сказал лишь о ночных дежурствах, но она поняла, что он скрывает правду: какие дежурства у грузчика мебельного магазина?
…чай оказался несладким, Першин удивился, Лиза кротко улыбнулась в ответ.
— Нам не дали талонов на сахар, — сказала она, а он не поверил:
— Не дали? А ты ходила?
— Ходила. Мы не прошли собеседование, — она улыбнулась так, словно знает занятный анекдот, но предпочитает молчать.
— Что за чушь? Какое собеседование? — непонимающе уставился на нее Першин.
— Чтобы получить талоны на сахар, надо пройти собеседование в домкоме.
— Бред! Какой домком?! — недоумевал Першин.
— Домовой комитет. Они всех проверяют на верность. Враги сахар не получат.
Он недоверчиво поморгал, не смеется ли она, но понял, что это правда, и захохотал. Дочки растерянно глазели на него, они редко видели отца веселым, но он смеялся от души, и они сами охотно развеселились, хотя не понимали причины веселья.
— Смейся, смейся — улыбалась жена. — Попьешь пустой чай, будет не до смеха.