Между тем приближался день ее отъезда. Ключников не хотел об этом думать. Он знал, что отъезд неизбежен, но стоило представить, что ее нет, как становилось не по себе, жизнь мнилась пустой и тусклой, почти бессмысленной — представишь, свихнуться впору.
В общежитии Ключников появлялся редко. С Буровым они не встречались, лишь однажды Ключников столкнулся с ним в коридоре. Сосед вперил жгучий пристальный взгляд, в котором светилось невысказанное тайное знание.
— Тут тебе Галя звонила, — сообщил он хмуро, с обидой и внятным укором.
Ключников кивнул — понял, мол, и прошел мимо. Он копался в шкафу, когда на пороге возник Буров.
— Думаешь, я не знаю? — прищурился он, глядя в упор неукротимо горящими глазами. — Мы все знаем.
— Что? — вяло поинтересовался Ключников, озабоченно роясь в вещах.
— Все! — в голосе соседа прорезался торжественный металл. — От нас не скроешь! Не выйдет! Нам все известно!
— Слушай, не темни… — поморщился Ключников. — Говори толком или заткнись. Я спешу.
— К еврейке?! — с огнем в глазах и прокурорской медью в голосе натянулся, как струна, Буров.
— Вот оно что… — понимающе кивнул Ключников. — Тебе-то что?
— Мне?! Мне?! — выкрикнул Буров и задрожал мелко, затрясся. — Своих предаешь?! Ради жидовки?! Невесте изменил! Товарищей забыл?! Организацию бросил! — глаза его пылали неукротимо, он дрожал весь от возбуждения, голос звенел и бился, как огонь на ветру, в паузах он подвывал, словно заклинал кого-то.
— Заглохни, Буров… Не до тебя, отвали, — устало попросил Ключников.
— Ну да, конечно… У тебя теперь евреи друзья! Купили они тебя! На бабе поймали! Что — нет, скажешь?! Присушила она тебя! Между ног держит!
Ключников не выдержал, выставил его в коридор. Буров вопил и упирался, Ключников выволок его за порог и повернул ключ в замке. Буров с криком бился в дверь, и когда Ключников вышел, по всему коридору из комнат пялились соседи; Ключников шел, словно сквозь строй.
Было от чего помрачнеть, и пока Ключников ехал в отряд, он чувствовал позади внимательные взгляды соседей, спину жгли раскаленные глаза Бурова, его пронзительный крик все еще резал слух.
…по ночам отряд тщательно прочесывал подземную Москву. Все чаще они натыкались на бункеры и тоннели, весь центр был изрыт на разной глубине Лубянка, Мясницкая, Старая и Новая площадь, Китай-город, широкие ухоженные тоннели вели в Кремль и в соседние ветки метро, мощные бункеры и коммуникации залегали на большой глубине рядом с Арбатской площадью и Пречистенским бульваром, на Таганке и на станции метро «Павелецкая», где за раздвижной стеной длинного перехода с кольца на радиус располагался резервный штабной бункер.