— Шпион?
— Почему обязательно шпион? Обычный человек.
— Этого не может быть. Они все враги.
— С чего ты взял? — спросил Ключников.
— Я знаю. Они капиталисты.
— Что он говорит? — поинтересовался Хартман.
— Что вы — капиталист.
— Что ж, он, пожалуй, прав, — согласился американец.
— Смотри-ка — прорезался! — удивленно покачал головой Ключников. Может, выведешь нас к бункеру?
— Выведу, — внезапно согласился юнец, и это было так неожиданно, что разведчики уставились на него с недоверием.
— А не врешь? — спросил Ключников.
— Не вру, — ответил мальчишка и, пригнувшись, двинулся в темноту, вытянув назад руку, которая была скована с рукой Хартмана.
— Мы с ним, как альпинисты в связке, — заметил на ходу Хартман.
— Он считает вас врагом, — остудил его Бирс.
— Почему?
— Вы — американец.
— Этого достаточно?
— Для него — да.
— Странно… Никогда бы не подумал…
— Они все такие. Милые людишки. Это они украли Джуди.
— А ему нельзя объяснить, что это ужасно?
— Нельзя. Он не поймет.
— Может, попробовать?
— Уже пробовали. Бесполезно.
— Что ему надо? — спросил Ключников, имея в виду американца.
— Хочет их перевоспитать. Не верит, что это невозможно.
— Спроси: а его самого можно было убедить не лезть сюда?
Бирс перевел, Хартман выслушал и покладисто сказал:
— Я понял, извините.
Альбинос вывел их в тоннель метро, они гуськом шли по узкой обочине. Бирс заметил шахтный телефон и решил позвонить в диспетчерскую, которую Першин использовал для связи: через диспетчера шли приказы нарядам и донесения от них.
Антон открыл дверцу металлического кожуха и снял трубку, когда показался поезд: горящие фары, как яростные глаза смотрели издали в круглое вытянутое чрево тоннеля. Ключников показал американцу, как стать, чтобы оказаться на безопасном расстоянии от колеи.
Поезд приближался с устрашающим грохотом. Впереди летел ураганный ветер, подгоняемый безжалостным настырным конвоиром. Гул и слепящий свет до отказа заполнили тесное замкнутое пространство, поезд с неумолимой предназначенностью накатывался, громыхая, и любую живую душу могла взять оторопь: казалось, деться некуда и спасения нет.
Все замерли, прижавшись к ребрам тюбинга, как вдруг пленник с диким воплем резко рванулся в сторону, как бы в нестерпимом желании освободиться и убежать.
По естественной причине связанный с ним намертво Хартман дернулся следом, и всем вдруг с ослепительной ясностью стало понятно, что пленник летит под поезд и тащит Хартмана за собой; спина американца уже оторвалась от тюбинга, длинное тело повисло в пустоте над обочиной.
Лишь миг длилось оцепенение. Ключников был начеку, мгновенно вцепился в американца и удержал, остановил падение.