— Надолго?
— Навсегда.
— Как навсегда? — опешил он.
— Они все уехали, — сказала соседка и захлопнула дверь.
Ошеломленный, он стоял неподвижно, не в силах двинуться с места. Он понимал, что ее нет — нет и не будет — и что это навсегда, но не мог поверить, в голове не укладывалось. Он не мог поверить в ее отъезд, как нельзя поверить в смерть близкого человека — невозможно смириться.
Постояв, Ключников неожиданно сорвал печати и, достав ключ, открыл дверь. В квартире было пусто и тихо, и уже не пахло жильем: запах жилья улетучивается быстро.
…медленным шагом Ключников обошел квартиру: Ани не было. Ее не было — не было! не было! не было! — его любви — не было и не будет; с бессонной отчетливой ясностью он понял, что это правда, и чуть не задохнулся от горя.
Ключников тяжело опустился на пол и сжался, застыл, прикрыл глаза и затих.
Уходящие вдаль улицы были просторны и пусты в такую рань. За деревьями в логу на месте взорванного храма беззвучно взбухал над водой белесый молочный пар. Поднимаясь, пар таял в осеннем воздухе, который яснел постепенно и наполнялся светом.
Утренний свет набирал силу, отражался в стеклах домов и заливал неоглядное городское пространство над крышами.
В прихожей зазвонил телефон, но Ключников не двигался с места, телефон долго и настырно звонил, а потом не выдержал и умолк.
Послесловие автора ко второму изданию романа «Преисподняя»
Осенью девяносто второго года я в очередной раз вносил поправки в текст романа. Поводом стали события августа девяносто первого и новая информация, полученная из разных источников. Грех было не воспользоваться.
К тому времени прошло уже полгода как был опубликован отрывок из романа в газете «Совершенно секретно» (март 1992 г.), вызвавший шквал любопытства и всеобщего интереса. Работать стало невозможно.
Я укрылся на время в подмосковном лесу, по иронии судьбы моим прибежищем стал один из закрытых пансионатов, описанных в романе. Для номенклатуры здесь по сравнению с прежними временами ничего не изменилось, она по-прежнему платила символическую плату, некоторые ездили и вовсе бесплатно. Но появилось в пансионате одно новшество: за немыслимые деньги в пышных апартаментах поселились скороспелые богачи, нагревшие руки на спекуляции, разбогатевшие на взятках чиновники и непонятная криминального вида публика, которую после завтрака увозили, а к ужину доставляли роскошные лимузины. Пустили их сюда, как я понимаю, чтобы сохранить для номенклатуры финансовые льготы: одних содержали за счет других.
Для работы условия в пансионате были неправдоподобные, можно сказать идеальные: тишина, покой, вышколенный персонал, который никогда не докучал и ухитрялся оставаться незаметным, прекрасная еда, позабытая большинством населения, бассейн, спортивный зал с тренажерами.