Он был убежден, что ничто в мире не происходит само по себе, случайно, без их участия: стоило только получше разобраться, найти концы, размотать, и обязательно отыщется еврейский умысел. И Буров постоянно пребывал в поиске, искал и связывал между собой множество разрозненных фактов, случаев, событий, это занятие стало смыслом его существования: сокрушительный заговор пронизал и опутал весь мир, проник во все щели, и только он, Буров, мог распутать эту дьявольскую сеть. Шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на заговор. Буров повсюду искал тайные козни, искал и находил, ни о чем другом он не мог думать и говорить.
— Ты посмотри на школьные учебники, — призывал он Ключникова. — Их составили евреи, чтобы запутать русских детей. А война в Персидском заливе?
— А что война? — удивлялся Ключников. — По-моему, Ирак начал…
— Формально. Это только кажется. На самом деле за этим стоят евреи. Уж слишком им это было выгодно. Их обстреливали, они не отвечали. Выгодно, выгодно! Ирак и Кувейт — это только видимость!
— А доказательства?
— Докажу! Не могло без них обойтись, они устроили это чужими руками. Если им надо, они что угодно устроят. Ты заметил, как у нас стали топить?
— Плохо?
— Батареи холодные. Думаешь, случайно?
— Что, тоже евреи?
— А ты думал!
— Ну, это ты, брат, хватил! — засмеялся Ключников, который вообще весь разговор не принимал всерьез.
— Напрасно смеешься. Заморозить хотят. А на прошлой неделе жарили, дышать было нечем. В этом весь смысл: то жара, то холод. Изводят! Забастовки шахтеров евреи организовали. Это уже доказано.
— Кто доказал?
— Я! — Буров судорожно порылся в холщовой торбе и торжественно выложил лист бумаги с нарисованными кружочками, квадратами и треугольниками, соединенными стрелками. — Схема заговора! — глаза его сияли, излучая ослепительный неукротимый свет, и было понятно, что он ни перед чем не остановится, распутает любой заговор, всех выведет на чистую воду и предъявит счет.
Учился Буров неважно, свободное время съедала патриотическая деятельность. По его наблюдениям выходило, что все занятия, семинары, лабораторные работы, зачеты и экзамены в институте совпадают с митингами и собраниями патриотических организаций. Разумеется, учебное расписание было составлено с таким умыслом, чтобы затруднить патриотам участие, а его, Бурова, отвлечь, оторвать от движения.
— Расписание составляют евреи, — убежденно доказывал Буров.
Он принципиально не ходил на занятия, если сомневался в чистокровном происхождении преподавателя.
— Ты пойми, это как девственность: один раз сдался, и все, тебя нет. Но меня им не окрутить! — истово твердил он и стоял насмерть, храня свою непорочность.