– Как там Карла? – спросил Гарри.
– Она в комнате для гостей. Похрапывает. Мне кажется что она не спала с прошлой субботы, ребята, с момента вашего первого появления у нее; сегодняшний стресс ее добил, и я думаю, что сознание ее от такой перегрузки на некоторое время просто закрылось. Она немного расслабилась после того, как я провела с ней экскурсию и продемонстрировала свою приверженность к различным замкам и сигнализации.
Денбери поставила один пакет с зерном на землю и взяла другой.
– Пока я везла Карлу домой, я получила некоторое представление о том, что уже известно вам. Она вкратце рассказала мне о сумасшедшем Марсдене и его цирке на ферме.
– Она упоминала Мари Гилбо? – спросил я.
– Только то немногое, что знала. Бедная Мари. У меня сложилось впечатление, что в этой адской команде было всего несколько ненасытных кровожадных типов, остальные же были малосведущими патетически настроенными последователями. Жестокость, похоже, исходила от Гекскампа и транслировалась дальше через эту бешеную нацистскую сучку…
– Калипсо.
– Господи, да. Только от одного этого имени Карлу начинает трясти. Похоже, Марсден и Калипсо командовали: «Эй, детки, давайте-ка устроим сегодня шоу», а маленькие Баффи, Тимми, Мари, Карлы, Хейди и Джонни – или как их там именовал Марсден – в общем, все это дурачье, строилось в очередь на получение инструкций, думая, что являются частью некоего великого эксперимента в области художественного самовыражения. – Денбери бросила взгляд в сторону дома. – Тридцать лет прошло, а эта женщина до сих пор считает себя в принципе куском грязи.
– После разговора с Карлой не появилось ли у вас каких-либо догадок относительно того, что сейчас происходит? Не возникло ли вопросов, которые мы могли пропустить?
Денбери насыпала темных зерен в длинную трубку и снова повесила ее на магнолию.
– Один вопрос возник. Не кажется ли вам, что наш маленький Марсден как-то уж очень быстро расцвел. Только что он был лихим студентом в претенциозной Парижской академии искусств, и вот он уже предводитель шайки психов на юге Алабамы, позиционирует себя в жуткой и непотребной манере и почти сразу начинает убивать людей. Я бы хотела знать, не оставил ли Марсден за собой чего-нибудь кровавого на просторах Франции.
Гарри засопел.
– Достаточно трудно выяснить, что происходило тридцать лет назад здесь, в Мобиле. А проследить события за десять тысяч миль отсюда практически невозможно:
– Скорее, за пять тысяч миль отсюда, – уточнила Денбери.
Гарри закрыл глаза и покачал головой.
– Какая разница? Есть к тому же еще одна большая трудность; может, вы об этом не слышали, Денбери, но они там во Франции говорят по-французски.