– Я слышал, что мистер Койл просто собаку съел на успешном заключении самых разнообразных контрактов, мистер Хамерле.
– Он – лучший. Феномен.
– Ну чему-то он ведь наверняка научился у вас?
Хамерле с довольным видом подул на свой кофе и отхлебнул глоточек.
– Я специализируюсь по завещаниям и недвижимости.
Мимо террасы с писком пронеслась пара серых белок я тут же скрылась на дереве.
– Рубин всегда информировал вас о ходе текущих переговоров?
Я заметил, как в глазах его появилось беспокойство, как слегка нахмурился лоб.
– Нет необходимости проверять каждую нитку в костюме, чтобы быть уверенным в его качестве, детектив. Рубин сообщал мне об основных моментах и держал в курсе общего хода дел.
Читая между строк, я почти уверился, что Хамерле ни во что не вмешивался, пока не наступало время суммировать затраты и выставить клиенту счет.
– Он информировал вас обо всех своих переговорах?
– Я отслеживал каждый заключенный контракт. Основные моменты, разумеется. Любые переговоры – это очень текучая субстанция.
– А с какими такими субстанциями он работал в последнее время?
Хамерле, уже поглядывавший на меня с раздражением, задумался.
– Арбитраж между подрядчиком строительства шоссе и штатом относительно перерасхода средств. Поиски общей точки зрения между застройщиком и группой по охране окружающей среды. Предстояла также работа по контракту с местными докерами, и он занимался ее предварительным планированием, что тоже очень существенно.
Речь, видимо, шла о постоянном сотрудничестве с Арагорном. Я нажал на педаль газа.
– Как вы думаете, мог он работать над какими-либо проектами, о которых вам не докладывал? Так сказать в плане частной инициативы?
– Нет, – слишком быстро ответил он.
– А кто-нибудь из его клиентов имел какое-либо от ношение к произведениям искусства?
В какой-то момент мне показалось, что его седая бровь напряглась и дрогнула. Он пристально смотрел на меня и молчал. После некоторых колебаний он нахмурился и переспросил:
– Мишени для дартса?[26]
– Произведения искусства, сэр. Упоминал ли когда-либо Рубин о контрактах или переговорах, связанных с искусством?
Он приложил ладонь к уху и вопросительно поднял бровь.
– Искусство, – громко и четко произнес я. – Контракты или переговоры.
Он покачал головой.
– Нет. Мы никогда ни с чем подобным не сталкивались. А могу я узнать, почему вы задаете такие вопросы?
– Вы в этом уверены? Может быть, он…
Уоррен Хамерле взглянул на свой платиновый «Ролекс» и внезапно встал, таким образом поставив точку в нашем разговоре.
– Джентльмены, я только что вспомнил об одной важной встрече. Память – это еще одна жертва возраста. Прошу извинить мне мои дурные манеры, но не могли бы вы сами найти дорогу к выходу?