– Вы… – Я замолчал, не договорив.
Она откинулась на спинку, беззаботно отхлебнув вина.
– Что, лгу? Нет. Я лгу очень редко, Райдер, хотя вы можете этому и не поверить. Иногда, когда мне не удается получить правдивый рассказ, я могу подмять истину…
– Раскромсать, – поправил я.
– Исказить, – с улыбкой уточнила она. – Ваш ход.
Я подался вперед.
– Как это вы не знаете своих источников? Он-она-они посылают вам сообщения в бутылках?
– Я получаю короткие и быстрые подсказки по телефону. Кто звонит и почему, я понятия не имею.
– Мужчина или женщина?
– Голос глушится или пропускается через фильтр. Так что ни то, ни другое.
Это остановило меня. Хаккам, менеджер «Уютных хижин», описывал звонившего ему человека, который заказывал комнату, практически так же.
Голос не здесь высоко, как женщина… Не здесь низко, как мужчина. Середина.
– Расскажите, что они вам говорили.
Она встала, подошла к двери на террасу и вышла наружу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Она стояла, облокотившись о перила, и смотрела на мерцающую гладь залива.
– Эй, Денбери! Ау!
Она поставила бокал на поручень и обернулась.
– Помните мое предложение о бартерной сделке? Мы с вами работаем в одной команде. Только кто в ней будет лидером?
– Работа в команде? Вы с ума сошли.
– Поверьте, Райдер, это действительно по-настоящему интересные сообщения. (Соблазняющие маленькими капельками информации.) Почти застенчивые. Но γ меня такое ощущение, что со мной играют. Собственно, с репортерами, конечно, все играют, так уж устроен этот мир. Но здесь присутствует что-то другое. Просто я пока что не могу это четко квалифицировать. Возможно, кто-то более опытный в таких вопросах смог бы здесь разобраться. – Она подняла на меня глаза, поправила упавшую прядь и голосом Скарлетт О'Хара произнесла: – Возможно, как раз такой вот большой и сильный полицейский.
Улыбаться у меня не было причин, но я не смог удержаться.
– Вы очень артистичны, мисс Денбери.
Она подняла бокал и сделала глоток вина, не отводя от меня испытующего взгляда; легкий бриз лениво шевелил ее легкие волосы.
– А знаете, мы с вами во многом похожи.
– В чем, например? – поинтересовался я.
– Мы оба видим самые неприглядные стороны этой жизни. Я описываю убийства, автокатастрофы, суицид, потому что люди вокруг настроены так, что это интересует их в первую очередь. Но я всего лишь наблюдатель, а вы – непосредственный участник многих таких событий. И так было всегда – вы участвуете, я наблюдаю. А давайте-ка уберем границы между нашими функциями, хотя бы ненадолго, и посмотрим, не станет ли от этого лучше нам обоим.