«И он не ответил, – мрачно подумал он. – Ладно, если у него действительно есть план, ему виднее».
– Я уверен, – сказал Кренг, – что после его смерти даже народы Лиги признают совершенным искусство войны, которую он ведет против них.
И тут Госсейн догадался, что Кренг имеет в виду.
«Величайший… который жил», «После его смерти…»
Кренг предлагал ему убить Энро. Госсейн был изумлен. Некогда и ему казалось, что такой бесполезный тип, как Ашаргин, только на то и годен, чтобы стать жертвой ради убийства Энро. Но ситуация изменилась. Наследник Ашаргин теперь стал известен миллиардам людей. Он должен жить. В определенный момент его влияние могло оказаться решающим.
Жертвовать им сейчас для попытки устранения диктатора все равно, что выбросить ферзя с доски. Сегодня, зная Энро, он был убежден, что Ашаргин бесполезно отдал бы свою жизнь.
Кроме того, смерть Энро не остановит флот. Там останется Палеол, мрачный и решительный. Палеол и тысячи офицеров, поставившие себя вне законов Лиги, захватят власть и пойдут против любой группировки, которая попытается изменить Великую Империю.
Конечно, если Ашаргин погибнет, Гилберт Госсейн скорее всего вернется в свое тело. Но он все еще верил, что сможет вернуться, не прибегая к крайним мерам. Он подождет еще неделю. А пока займется подготовкой. Если через неделю он все еще будет в этом теле, возможно он и пойдет на то, на что намекал Кренг.
Нехотя, со множеством оговорок, Госсейн кивнул, одобряя заговор.
Он рассчитывал, что они еще обсудят детали, но Кренг встал:
– Спасибо за приятную беседу. Я рад, что вы зашли.
В дверях ноль-А детектив добавил:
– Попробуйте сымитировать рефлекс улучшенного зрения.
Этот метод тренировки уже приходил на ум Госсейну. Он кивнул.
– Спокойной ночи, – коротко сказал он.
Он чувствовал глубокое разочарование от визита, возвращаясь с притихшей Ниреной в свои апартаменты.
Он дождался, когда Нирена выйдет из комнаты и, сев за видеофон, вызвал Мадрисола из Лиги.
Это действие могло интерпретироваться как измена, несмотря на разрешение Энро звонить кому угодно. Неуполномоченные персоны не общались с врагом во время войны. Пока он размышлял, насколько бдительно Разведывательный отдел следит за ним, раздался голос оператора:
– Секретарь Лиги согласен говорить с принцем Ашаргином, но только при условии признания того, что он, как представитель законной власти, говорит с человеком, поставившим себя вне закона.
Госсейн сразу понял юридический смысл этого условия и возможные последствия для Ашаргина, если он его примет. Он был готов сделать все, что в его силах, для победы Лиги. И если Лига победит, то Ашаргин окажется в незавидном положении.