Женщины растопырили руки, готовые схватить Даниэлу. Но ее уже не было поблизости. Уклоняясь от их рук, она нырком бросилась вниз, на плитку пола. Одним мощным махом мускулистой ноги сбила с ног всех троих.
Катя запомнила тот звук. Звук падающих тел женщин, удар их голов о плитку пола напоминал ей звуки, которые издают кокосовые орехи, когда падают на бетон. Следующим, что увидела Катя, были три женских тела, лежащие спинами на покрытом мылом полу, и пытавшиеся, как в замедленной съемке, уползти прочь. Несколько секунд они так и лежали с открытым ртом, пытаясь прийти в себя.
Только одна из них попыталась встать — большая мексиканка, и это было ошибкой с ее стороны. Поднявшись с пола, с горящими злобой глазами-бусинками, она, опустив плечо, бросилась на Даниэлу.
Хитрая колумбийка сделала шаг в сторону, как тореадор отступает перед устремившимся на него быком. Даниэла ухватила мексиканку за волосы, когда та, не успев затормозить, проносилась мимо нее, и, придав ее движению новое направление, швырнула великаншу лицом прямо в плитку стены.
Катя вспомнила глухой удар и красную реку мексиканской крови, которая, смешиваясь с водой, стекала в дренажное отверстие.
Женщина пролежала на полу более минуты, пока ее подруги осмелились наконец помочь ей. И когда все же решились на это, старались далеко обходить Даниэлу.
Катя тогда подумала, что мексиканка мертва. Но Даниэлу, похоже, это нисколько не смутило. Для нее все произошедшее казалось нормальным ходом событий. Закон джунглей, царивший в тюрьме, не был для нее чем-то новым.
После того столкновения в душевой Катя и Даниэла провели вместе немало времени, гуляя и беседуя.
Даниэла рассказала Кате, что ее арестовали три дня назад в Сан-Диего по делу, связанному с наркотиками. Но разумеется, как и все заключенные в тюрьме, она говорила, что ни в чем не виновата.
Пол говорил Кате, что нельзя никому рассказывать о своем деле, и она следовала его совету. Даже когда Даниэла спросила Катю, за что она попала в тюрьму, Катя откровенно ответила ей, что адвокаты порекомендовали ей не обсуждать это ни с кем. Это было трудно, так как Катя сознавала, что своей вновь обретенной безопасностью и независимостью обязана новой подруге.
По вечерам после отбоя они играли в карты за небольшим столиком в камере. Даниэла обучила Катю нескольким новым играм. В этот вечер они в третий раз разыгрывали партию в джин-рамми, и перед Катей стоял сложный выбор, следует ли ей разыграть три или пять карт, когда она услышала звук катившейся мимо их камеры тележки. Катя повернулась, чтобы посмотреть. Это были чистые полотенца на следующий день.