— Ну, не знаю. Звездный кабинет? — предположил я.
— Скорее, Большое федеральное жюри, — поправил Гарри, — это одно и то же.
— Итак, у них в руках фотографии, и мы не имеем к ним допуска. Они знают, что были убиты два человека, возможно, из-за этих самых фотографий, но их это не интересует. Наверное, потому, что это выходит за рамки их служебных обязанностей.
— По крайней мере, ты можешь быть удовлетворен уже тем, что знаешь об этом. Видел бы ты его лицо! Темплтон знает о происходящем еще меньше, чем мы.
— Ты имеешь в виду его отношения с федералами?
— Вот именно, — подтвердил Гарри, — когда ты произнес имя Никитин, Райтаг взорвался, как сверхновая. Он почти растекся около коротышки, но Темплтон ничего не заподозрил. Отсюда вопрос: если все это настолько секретно, то почему Райтаг и компания собираются сесть с нами в совещательной комнате у Квинна и рассказать нечто обо всем этом?
— Ну, причина очевидна, — сказал я, — после того как мы апеллировали к делу Брэди, у них просто нет другого выхода. Им либо придется поступить так, либо стать свидетелями того, как Темплтон объявит на суде, что фотографии были изъяты из дела по распоряжению федерального правительства. В любом случае деятельность Райтага окажется засвеченной. А так они, по крайней мере, могут поговорить с нами и попытаться выудить у нас информацию, например, о том, где были сделаны снимки.
— Действительно. Они могли бы послать агентов ФБР к нам в офис с вопросами, но понимают, что здесь дело дохлое. Неприкосновенная информация! — воскликнул Гарри. — Все, что Катя сообщила нам, охраняется законом о неприкосновенности информации, которой обмениваются клиент и адвокат. И они никак не могут ее заполучить.
— Верно. Они могут оставить нас с тобой перед закрытыми дверьми Большого федерального жюри, но знают, что и там получат тот же ответ.
— Это правда. Ни один федеральный судья ничего не сможет предпринять в рамках закона против двух адвокатов только за то, что они отказываются нарушить закон о неприкосновенности информации, полученной адвокатом от клиента.
— Именно поэтому Райтаг и начал говорить о том, что намерен предложить Кате защиту, — сказал я. — Он просто ведет разведку боем.
— Если они предоставят ей защиту при условии, что ничего из сказанного ею перед Большим жюри не будет использовано против нее ни на одном уголовном процессе, она не сможет воспользоваться статьей пять и хранить молчание, — продолжал Гарри.
— А если они возведут Китайскую стену вокруг обвинений в убийстве и не захотят поделиться информацией с Темплтоном, нельзя будет применить закон о защите. Итак, она снова оказывается на крючке, — сказал я.