— Нет. Нет-нет. — Катя посмотрела безумным взглядом сначала на Гарри, а потом снова на меня. Она повторила слово «нет» много раз, как будто одного этого было достаточно для того, чтобы опровергнуть улики в виде кинжала и отпечатков пальцев на нем. Несколько секунд казалось, что она пытается восстановить дыхание. Одну руку она держала на уровне живота, как будто Гарри каждым своим словом заставлял ее легкие сжиматься и будто кузнечными мехами откачивал оттуда по унции воздуха.
— С вами все в порядке? — спросил я.
— Пожалуйста, я могу все объяснить. — Она подалась вперед и коснулась руки Гарри. Он отступил назад, за ее стул. — Вы все неправильно поняли. Послушайте меня, пожалуйста.
За тридцать лет адвокатской практики Гарри приходилось выслушивать всякое. Так почему бы не попробовать и сейчас?
— Да, продолжайте, пожалуйста.
— Да, действительно, я брала его в руки. Мне надо было сказать вам. Но я забыла.
— Кинжал? — переспросил Гарри.
— Да. Но это не то, о чем вы думаете. Я брала его, чтобы положить сверху на записку. Я говорила вам об этом, помните? В ту ночь я написала Эмерсону короткую записку, в которой говорила, что беру монеты, и просила не преследовать меня.
— Да.
— Я оставила ту записку на столе у Эмерсона в студии. Я взяла кинжал — он лежал на столе, — положила его сверху на записку, чтобы зафиксировать ее. Чтобы он точно ее увидел. Вот и все.
— Как пресс-папье.
— Да. — Она чуть из кожи не выпрыгнула, указывая на меня, когда я произнес это слово. — Совершенно точно. Я использовала его вместо пресс-папье. Вы понимаете? Вот так там оказались отпечатки моих пальцев.
Вы понимаете? — Девушка умоляюще посмотрела сначала на меня, потом снова на Гарри. — Вы ведь верите мне?
Гарри ненадолго задумался. Он остановил на ней долгий пристальный взгляд, от которого, должно быть, Катя чувствовала себя не в своей тарелке. Потом взглянул на меня поверх очков:
— Ну, что ты об этом думаешь? — Прежде чем я успел что-то сказать, Гарри сам сделал это за меня: — Пресс-папье для несуществующей записки, которую якобы кто-то оставил на месте преступления, но которую копы так и не нашли. — Он посмотрел на девушку с сардонической улыбкой: — Имеете ли вы представление о том, как поступили бы полицейские, если бы вы сказали им об этом в день своего ареста?
Катя тяжело сглотнула:
— Нет.
По выражению ее лица было видно, что, если бы Гарри сейчас сказал ей «подвергли вас казни на месте», она бы поверила ему.
— Они до сих пор смеялись бы, — закончил он, — вы понимаете, что это значит?
— Нет, — покачала она головой.