— Как, черт возьми, это может быть не важным? — На этот раз Гарри почти шептал, но в его глазах все еще плескалась злость.
— Но Эмерсон умер не от лекарств. Вы сказали мне, что он был зарезан, — сказала Катя.
— Дело не в этом, — сказал я ей, — проблема в том, что вы не сказали нам и не сказали в полиции о том, что дали ему лекарство. Теперь у них в руках заключение токсикологов о том, что у Пайка в момент его смерти в организме была повышенная концентрация снотворного.
— И они располагают отпечатками ваших пальцев, которые нашли на бутылочке из-под лекарства, что находилась в его ванной, — добавил Гарри.
Выражение ее лица говорило само за себя.
— Нет-нет. Я не пыталась отравить его, если это то, о чем вы думаете. Я дала ему лекарство только для того, чтобы он уснул и я смогла убежать. Когда все это случилось, когда они меня арестовали и я узнала, что его зарезали, даже не подумала о том лекарстве. Я бы рассказала вам, если бы помнила об этом, если бы знала, что это важно.
— Мы можем все здесь биться об заклад, но я сомневаюсь, что в полиции придерживаются той же версии, — проговорил Гарри.
— Когда Эмерсон не заснул, отказался идти спать и вместо этого отправился в душ, я поняла, что лекарство на него не подействовало. Я подумала, что, наверное, доза была недостаточной. Поэтому, когда он пошел в душ, убежала. Я вижу, что вы не верите мне.
— Дело не в том, верим ли вам мы, — сказал я, — а в том, что предпримет обвинение, имея на руках данные токсикологической экспертизы и отпечатки ваших пальцев на бутылке от лекарств.
— Обвинение уже имеет кинжал с вашими отпечатками, а теперь еще это лекарство, — сказал Гарри. — Расскажите нам все. Больше никаких сюрпризов. Я хочу знать все и хочу услышать об этом прямо сейчас.
— Но я уже обо всем рассказала. Эмерсон никогда не выпускал меня из виду.
— Но он позволил вам в одиночку отправиться в бакалейный магазин, где мы с вами познакомились, — напомнил я.
— Это правда. Но это произошло только потому, что у него была встреча с клиентом всего в нескольких кварталах от того места. Он дал мне пару долларов и сказал купить продуктов к званому ужину, который я собиралась приготовить. Он знал, где я буду, знал, что не смогу убежать далеко. Каждый раз, когда ночью я вставала, он просыпался. Поэтому я и дала ему снотворное.
— Давали ли вы ему прежде, до той ночи, какие-нибудь лекарства? — спросил Гарри.
— Нет, никогда. Но в ту ночь я знала, что оно начало действовать. Я точно знаю, что его клонило в сон. Я сказала ему идти в постель, но он не послушал меня. Он продолжал трясти головой и потирать глаза. А потом собрался принять душ, который помог бы ему справиться с сонливостью, потому что у него еще много работы. У него всегда было много работы. Увидев, что он не засыпает, я поняла: если не убегу в ту ночь, мне никогда не выбраться оттуда.