— Либерийское судно, — повторил Торп, — не сохранилось ли его название? Мы могли бы поднять судовые записи. Даже через сорок пять лет мы узнали бы, где судно причалило к берегу.
— Я уже думал над этим, — ответил Левеллин. — Сотрудники нашей разведки проверили копии советских документов. Похоже, что название судна сначала фигурировало в отчетах КГБ, но затем по каким-то неизвестным нам причинам было вымарано оттуда чернилами при редактировании советской стороной. Мы не знаем, почему это произошло.
— И конечно, не имея оригинала документа, мы не можем прочитать то, что было вымарано?
— Конечно.
— То есть мы не имеем представления о том, куда направился этот парень и где может сейчас находиться?
— Прежде чем мы сверились с документами КГБ, он был просто городской легендой, очевидно, одной из тех, с которыми приходилось сталкиваться Пайку. Мы говорили с людьми, с которыми Пайк работал до пенсии, и все они считают, что он верил в правдивость этой легенды. Даже после того, как вышел в отставку, по словам друзей, где бы ни находился, он всегда был в поиске. Похоже, он нашел то, что искал. Весь советский аппарат искал Никитина в течение почти тридцати лет, пока империя не развалилась. Но они так и не нашли его. То есть можно предположить, что в распоряжении русского имеются некоторые ресурсы.
— А еще он стар, — сказал Торп.
— Да. Но это, скорее всего, нам на пользу.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, я полагаю, что если он просидел над этим комплексом все эти годы, то зачем ему сейчас применять его? Если, конечно…
— Если что?
— Если только он не умирает и не сознает это. В этом случае ему придется либо применить оружие, либо примириться с фактом его потери.
— Значит, ему необходимо восстановить комплекс, прежде чем он умрет.
— Я считаю, что он нашел помощников. Он должен был нуждаться в них. Возможно, но маловероятно, что он сам смог бы организовать, перемещение изделия.
— Вы говорите о международных террористах? — уточнил Торп.
— Если существует план по использованию этого оружия, то речь может идти только о них, — заявил Левеллин. — Ни одно государство не захочет оставить свой след на подобном событии. А если даже какая-либо страна могла бы забрать оружие себе, не имея при этом возможности обслуживать его, то какая ему польза от этого? Через десять лет у них в руках останется куча ржавого хлама. Нет, к сожалению, желание иметь у себя на службе подобного динозавра может быть мотивировано одной-единственной целью: выпустить его на свободу и после того, как все услышат его рев, сделать заявление, которое услышал бы весь мир.