Оба собеседника понимали, что если обсуждать вопрос о возможных помощниках, то здесь не будет недостатка в кандидатах.
— Итак, вы уверены, что, если ему придет в голову использовать изделие, его не постигнет фиаско? — спросил Торп.
— В нашем мире всегда возможны исключения из правил, — ответил Левеллин. — Но я бы не слишком на это рассчитывал. Вспомните, что первое из подобных устройств мы даже не удосужились испытать. Просто отправили его через Тихий океан и сбросили. Вот насколько мы были уверены, что оно сработает.
— Вы убедили меня, — проговорил Торп. — Что собой представляет устройство, если говорить о его размерах?
— Вас интересует масса, размер или мощность оружия? — уточнил Левеллин.
— Меня интересуют все три параметра.
— Головная часть должна быть больше, чем хлебная корзина. К сожалению, у нас нет фотографии. Насколько я знаю, есть только фото одной из ракет, нацеленных на Гуантанамо, на пусковой площадке. Нам известно, что боеголовка располагалась в средней части фюзеляжа. Мы не можем с уверенностью сказать, каковы ее вес и размеры. Для ее перевозки можно использовать грузовик. Я полагаю, что небольшого грузовика с кузовом будет достаточно.
— Иными словами, речь идет об автомобиле, который можно нанять где угодно, — промолвил Торп.
— Точно.
— А мощность?
— Это мы знаем. Речь идет об аналоге нашего «Малыша», — сказал Левеллин.
— Вы шутите. Я думал, что здесь речь идет о тактическом оружии.
— Так и есть. И думаю, что здесь их принципом было «чем больше, тем лучше», — заявил Левеллин. — Нет, это почти то же самое. Более компактный образец, это несомненно, но того же типа и той же мощности, что и «Малыш», четырнадцать килотонн. И очень надежная система. Это я и хотел сказать. Мы испытывали «Толстяка», устройство имплозивного типа, а пустыне Нью-Мексико для того, чтобы быть уверенными, что оно сработает. Но устройство такого типа, как «Малыш», очень надежно. Его первым испытанием был тот живой спектакль над Хиросимой.
Черты лица Ларри Темплтона всегда напоминали мне портреты Ленина, которые таскали на демонстрациях в последние годы Советского Союза. Его лысая голова с бородкой, могучая нижняя челюсть и глубоко посаженные глаза почти повторяли тот запоминающийся образ.
В то утро, когда нас с Гарри проводили в его офис, Ларри сидел за столом, поэтому с первого взгляда трудно было догадаться о некоторой физической усеченности его тела: укороченная верхняя часть торса частично скрывалась грудами книг и цапок на его столе. Ларри положил ручку, которую держал в руке, поверх бумаг и, помогая себе жестами, пригласил нас войти: