- Татары, Ондрей Васильич! – выдохнул, - Много!
- Ты чего мелешь? Какие татары? – боярин удивленно взглянул на тиуна. С татарами они доселе жили мирно, никто ни с кем не враждовал. – Ты в своем ли уме, Ерема?
- Да в своем, батюшка барин, в своем! Выдь-ка, глянь сам!
Боярин вышел за ворота усадьбы и увидел саженях в ста быстро приближающийся отряд татарских всадников.
- Ерема, - кинул он через плечо тиуну, не оборачиваясь, - дружинников собери быстро! Пущай наготове будут…
Лихо соскочив с коня, к боярину подошел невысокий татарин, одетый по-походному в простой синий халат, но с серебряным знаком воинского начальника на плече.
- Твоя драстуй, болярин! – татарин открыто улыбнулся, показав белые крупные зубы. – Хасан я! Тысяцкий. Мине надо говорить с тобой.
- Что ж, милости просим! – Ондрей Васильевич широким жестом пригласил отряд во двор.
Но вослед за Хасаном пошли двое, остальные тут же растеклись двумя ручьями вдоль частокола, окружая усадьбу.
Девки засуетились, накрывая стол, но татарин жестом показал, что угощенье не нужно.
Когда расселись за столом, Хасан указал на широкоплечего наяна, севшего по правую руку от него, и молвил:
- Се Абдул. Он будет воеводой в твоем уделе.
Какое-то смутное тяжелое воспоминание шевельнулось в душе боярина. Где-то он видел это непроницаемое широкоскулое лицо, этот тяжелый неподвижный взгляд...
Абдул протянул ему руку. И, глядя на его широкую, жесткую ладонь, подумал боярин Ондрей: не эта ли самая рука наводила в грудь его копье на поле Куликовом, заносила клинок в смертельной сшибке конных дозоров! Но руку пожал…
- Во Владимире и на Москве нет воевод татарских, - молвил.
- Во Владимире князь сидит с дружиною, - ответил Хасан. – И там много достойных воевод. А ты, болярин, сколь людей в дружину соберешь?
- Ну, сотню воинов соберу, - замешкался с ответом Ондрей Васильевич.
- Да, болярин, сотню ты быстро соберешь. А коли нападет на тебя войско в полтысячи всадников? Да и сотня твоя – с мужиками, считай! Ты не думай, я не в укор тебе говорю! Я ить тож стараюся своих на земле держать. Иные из татар и пашут, и сеют, коли не на службе. Два года мира, и мы заживем хорошо. Но только не я один здесь. Другие привели сюда своих воинов. Вот их-то и нужно бояться. Видел ли ты в пойме новые юрты татарския?
- Нет, Хасан, не видел,… - боярин понурился. Выходило, что безопасность его земель более озаботила татарского воеводу, нежели его самого.