Прошло еще несколько дней, и Маргарита немного успокоилась. Новости, с какими приплыли лодки, снабжающие войско провиантом, были хорошими. После долгого неспешного пути Людовик одержал достойную победу. Он разгромил войско султана, а султан – теперь уже крестоносцы узнали об этом – умер. Оставалось только взять крепость Эль-Мансуру, и, судя по всему, король намеревался осадить ее. К несчастью, вестник сообщил и о гибели Робера д’Артуа, который с большинством своих рыцарей и отрядом тамплиеров[46] был изрублен в стенах Эль-Мансуры. Маргарита искренне оплакивала своего зятя. Она привязалась к пылкому, возможно, легкомысленному сорвиголове, который так любил жизнь и так щедро распоряжался ею… Но еще она горевала и о гибели рыцарей Робера. Маргарита боялась выяснить поточнее, что означало «с большинством», так как знала, что Рено всегда был рядом со своим господином, и весеннее солнце уже не светило для нее так ярко, и нильские лотосы, которые так ей нравились, перестали благоухать. Она приказала носить по мертвым, имен которых не знала, траур, заказала панихиды и молилась. Победа не казалась ей радостной, а будущее пугало.
Пришли новые известия, и опять, казалось бы, успокоительные. Военные действия больше не велись. Вот только в лагере вспыхнула небывалая желудочная болезнь. Весть об этой болезни до того напугала Маргариту, что она перестала думать о Рено. Началась жара, а Маргарита прекрасно знала, насколько уязвим желудок ее мужа. Эта болезнь могла стать для него роковой. Теперь с еще большим нетерпением она ждала новостей, но не получала их… А новости, которые привозили посыльные с грузовых лодок – во всяком случае, те из них, которым удавалось добраться да Дамьетты, – вызывали большое беспокойство.
Туран-шах, новый султан, о котором было известно, что он находится в чужих далеких краях, тихо и незаметно вернулся в Каир. Он вник в положение дел и предпринял меры более чем опасные. Он понял, что главное – это помешать снабжению вражеской армии, которая так дерзко расположилась на берегу Бахр-эс-Сегира. Для этого он приказал доставить на верблюдах разобранные лодки, которые быстро собрали и отправили их курсировать по Нилу между Эль-Мансурой и Дамьеттой. Что же касается самой крепости, то султан положился на надежность ее защитников, а еще больше на желудочную болезнь, которая началась в лагере. И если бы оставшиеся в Дамьетте жены узнали о том, что происходит с их мужьями и воинами-крестоносцами, то они бы пришли в ужас – войско таяло, как снег под жарким солнцем.