Арина явственно почувствовала, как встопорщилась от последних слов Ильи Анька: будь у той шерсть на загривке, непременно дыбом бы встала, а уж каким взглядом она наградила Катерину! Илья, похоже, тоже что-то заметил, во всяком случае взглядом Арине на Аньку указал. Та в ответ лишь слегка опустила веки, давая понять, что все видит и понимает.
— Вот, девоньки, это первый интерес в ваших разговорах с отроками. Я так вижу, что вы все поняли. А кто не понял, так наставница Арина вам разъяснит. А есть еще и второй интерес, такой же верный, как и первый. Вез я как-то раненого Михайлу в своих санях… это, когда мы Кунье городище на щит взяли. Весной дело было, вы должны помнить. Да, вез я, значить, раненого Михайлу, да еще ратника Афанасия с ним, и зашел у нас разговор о книжной премудрости.
Илья приосанился и степенно огладил бороду — знай наших, мы и о науках всяких беседовать способны! Арина с трудом сдержала улыбку: больно уж смешно это вышло у обозного старшины Младшей стражи. Хотя и неглуп, разумеется, был Илья Фомич, очень и очень неглуп, а вот ученым мужем не смотрелся ну никак! Хотя настоящих ученых мужей Арина и не видала ни разу, но представлялись они ей монашествующими старцами, аскетами с огнем тайных знаний в очах — ну ничего общего с малорослым, отягченным буйной растительностью на голове и лице, живым, подвижным и насмешливым Ильей. Однако, с другой стороны, боярич Михаил тоже на убеленного сединами мудреца не походил, но…
— Так вот, — продолжал между тем Илья, — зашла у нас речь о книге ученого иудея… э-э… Кенекой он звался, вроде бы… да, Кенекой.[8] И написана в той книге была такая мудрость: «Самый интересный разговор для любого человека — разговор о нем самом»! Так вот, девоньки, спрашивайте! Пусть отроки почувствуют, что они вам интересны. Они же сами робеют, дурнями показаться боятся, что сказать — не знают. А тут вы им вопрос, а они ответ, а потом вам тот же вопрос. Так разговор и пойдет. Ну и заранее над вопросами подумать, между собой обсудить, да у наставницы совета спросить не грех, вовсе не грех будет. Да и друг дружке потом расскажите, о чем вас отроки спрашивают, чтобы в другой раз готовыми быть. Есть в этом одна хитрость, хотя и простая совсем, но очень полезная: умение заставить собеседника нужный вам вопрос вам же и задать.
Илья загадочно замолчал и даже отвернулся, понукая лошадь, а потом сильно разочаровал девиц:
— Но о хитрости этой пусть уж вам боярыня Анна или наставница Арина рассказывают. — Илья немного помолчал, раздумывая о чем-то, потом продолжил: — Вот так, значить, девоньки. Непреложное правило: с бабой или, скажем, с девкой должно быть интересно! И интерес тот вовсе не в первую очередь должен быть плотским, хотя, конечно, все мы живые люди, и ничто человеческое нам не чуждо. А потому запомните одну вещь, девоньки. Я вам ее щас скажу, в голове вы ее держите, но упаси вас бог произносить это вслух при взрослых бабах, а особливо при незамужних или вдовых. Вот вы за бабами повторяете: «Все вы одинаковые, только об одном и думаете». А того не знаете, что очень и очень многие мысленно эти слова продолжают так: «И слава богу!» Так что, девоньки, и то и другое плохо: и когда умственного интереса нет, и когда дела не хватает. Ну про плотское вам наставницы расскажут — им виднее, а про умственный интерес добавить еще надо одно, но очень важное.