— Хватит, пожалуй, — сказал он. — Я не хочу, чтобы этой ночью твое сознание затуманили пары алкоголя. — Его губы коснулись ее губ, скорее нежно, чем страстно. — Я хочу, чтобы мы любили друг друга этой ночью долго-долго, — прошептал он, обнимая ее, чувствуя ее тепло сквозь легкую ткань.
Двумя пальцами он ласково взял ее сосок, когда невесомая ткань соскользнула с ее плеча, и привлек ее к себе. Его губы двинулись от ее шеи к обнажившейся груди, Фрэн затрепетала. Она ерошила и гладила его волосы, не уверенная, нужно ли ей делать что-нибудь еще в этот момент. Волна горячей дрожи пробежала по ее телу, когда он взял ее сосок в губы и стал слегка посасывать его. Внезапно он сел на постели, не выпуская ее из объятий, и принялся раздевать ее, покрывая оголявшиеся места поцелуями. «О, Фрэн», — прошептал он, срывая собственную рубашку. Она взглянула на него, теперь совершенно голого, и увидела, как поднялся его член. Он вернулся к ней, нависая сверху, и шептал ей на ухо ласковые слова, поглаживая ее обнаженное тело и заставляя его вспыхивать от своих прикосновений.
— Люби меня, Джим, — прошептала она, когда он накрыл ее своим телом.
— Ты так прекрасна, — пробормотал он в темноте, лаская ее руками, губами, языком. — Фрэнни, любимая моя…
— Я люблю тебя, Джим… Я хочу, чтобы ты был счастлив, — простонала она, когда его рука, блуждавшая по ее телу, скользнула ниже, наполняя ее желанием.
— Я счастлив… очень счастлив. — Наконец он решил, что пора, и проник в трепетную теплоту между ее ногами. — Ты просто расслабься, солнышко… расслабься…
Фрэн закусила нижнюю губу в мгновенье, когда он овладел ею. Она чувствовала ужасную боль от пронзавших ее толчков, но старалась изо всех сил не показать этого, лишь крепко впилась ему в плечи ногтями. А он проникал в нее — все глубже, все быстрее, со страстным нетерпением. Через какое-то время она ощутила, как его тело внезапно напряглось и дыхание стало прерывистым. «О, Джим!» — вскрикнула она от мучительно-сладостного головокружительного ощущения, пронизавшего все ее тело. Он бессильно обмяк, спрятав лицо у нее на груди.
Долгое время они лежали в темноте, не шевелясь, в полном безмолвии. Потом Линд приподнялся на локте и со странным блеском в глазах стал пристально всматриваться в нее. Затем он слегка наклонил голову и нежно-нежно поцеловал ее. «Все хорошо?» — спросил он мягко. Она кивнула.
— Знаешь, такого странного ощущения у меня никогда не было, — начала она медленно. — Все тело как будто закачалось, а комната завертелась…
— Это называется оргазм, моя дорогая, — улыбнулся Линд, целуя ее снова. — Честно говоря, я удивлен, что ты смогла закончить. Ведь ты так волновалась, да и потом…