На свете ничто не рождается само по себе, и о появлении этих двух озер ходят разные легенды. Будто бы в давние времена при защите Урала от чужеземцев в одного богатыря попала стрела. Упал богатырь на землю, и меч, который он держал в правой руке, отлетел в одну сторону, а щит с левой руки - в другую сторону. Там, где упал меч, появилось холодное озеро, а там, где упал щит, - теплое озеро. И, если спросите вы, почему же воды озер стали разными, тот же Шарифулла охотно ответит вам: "Да потому, что меч - злое оружие, сделанное для того, чтобы убивать, а щит - доброе оружие, оно защищает людей".
Глубоки и красивы эти озера, но не только в них прелесть аула Беркутного. Вокруг него, будто играя вперегонки, до самых небес поднимаются высокие горы. Между горами, словно покрытые зеленым бархатом, затканным яркими цветами, далеко простираются долины и луга. С веселым шумом низвергается чистая родниковая вода; прыгая со скалы на скалу, резвятся дикие козы, и с весенних разливов рек до осенних заморозков там не уставая щебечут птицы... В пору весенних гроз в горах стоит сплошной гул, как будто это сами горы, упираясь в синие тучи, с громом и треском разрывают небеса. А жарким летом в лесах растет борщевник толщиной с руку, в перелесках созревает сладкая клубника величиной с голову лесного жаворонка... А на самых вершинах гор, куда не ступала человеческая нога, беркуты выводят своих птенцов. Оперившись, вылетают они из гнезда и с громким клекотом парят над аулом. Вот эти самые беркуты и дали нашему аулу название "Беркутный".
БЕСЕДА НА ГОРЕ КУКРЭК
Высокую гору, что возвышается над озером Кылыс, называют Кукрэктау* (К у к р эк-та у - Грудь-гора). Северные склоны этой горы покрыты хвойным лесом, а на южных склонах - ровная целина. Освещенная солнцем, эта гора напоминает голову, бритую наполовину. В этих краях деревья всегда растут, прижимаясь к северным склонам гор: будто хотят укрыть своими ветвями горы от холодных северных ветров. Если подняться на вершину Кукрэк-тау и посмотреть вокруг, то увидишь, как убегает кудато далеко-далеко край неба, а внизу все дома деревни.Тирмэ, расположенной на берегу реки Урал, кажутся не больше ульев па пасеке. Даже дым костра, зажженного пастухами на склоне горы, кажется меньше, чем дым, идущий из трубки Шарифуллы.
Только одна вершина Кирамет, на которой до самой летней жары лежит снег, ярко блестит на солнце и ослепительно белеет среди других горных вершин, которые, как синие волны, сбегаются к ней со всех сторон. Чем дальше смотришь на эту вершину, тем становится она ближе и больше, словно растет в твоих глазах, и, поднимаясь все выше, сама идет навстречу человеку.