- Я не знаю, как....
Дрейк снова молчал. Безмолвие нервировало. Слава Богу, длилось оно не очень долго.
- Хорошо. Я верю тебе. Возможно, ты сама не знаешь "как". В таком случает тебе придется припомнить детали и рассказать их мне.
Я смотрела в его глаза - глаза из сна, о котором Дрейк никогда не знал.
В этот момент очень хотелось, чтобы кто-нибудь поддержал. Не важно, кто и не важно, как... Может быть, улыбкой, добрым словом, интонацией.
Но никто не улыбался. Здесь. По-крайней мере, в этих стенах улыбки, как я поняла, были редкостью и дефицитом.
В конце-концов, я не выдержала. Сдалась.
- Хорошо. Я расскажу. А потом я хочу домой. Ваше обещание в силе, вы отпустите меня, когда узнаете детали?
- Да.
Я всмотрелась в его лицо скупое на эмоции лицо. Обманывает или нет? Да как тут узнаешь. У меня-то встроенного детектора лжи в голове не было. А жаль....
Выбора нет, придется поверить. А потом проверить.
В горле першило. Хотелось пить.
Я подняла глаза.
- Принесите мне воды. И говорить я буду только с вами.... - Я посмотрела в упор на Дрейка. Не зря ведь сон его показал, может, какая-то подсказка в том была. - И не в стенах этого чертова кабинета.
Тот замешкался всего на секунду. А потом неожиданно легко согласился.
- Хорошо. Как скажешь. Джон - встретимся позже. Мак - пока свободен. Воду сейчас принесут.
*****
- И как давно ты обнаружила в себе такие способности?
Мы сидели на крыше.
Сзади возвышался еще один этаж, больше будка - с дверью ведущей внутрь, к лифтам. Этаж здесь был, наверное, шестой или около того, определить было сложно. К краю, обтянутому хлипкой оградкой, я не подходила, видела только какие-то дома внизу, утонувшие в высоких зеленых деревьях. Вдали возвышался центр с высотными зданиями того самого иномирского, как я уже знала, Нордейла, щедро освещенный лучами солнца, вышедшего из-за туч.
Ветер стих.
Здесь повсюду были расставлены старые горшки с цветами, наполовину засохшими. Валялся щебень, растрескалось местами покрытие под ногами. Лавочек не было. Стояло только несколько бетонных блоков, прогретых солнцем, на которых мы и расположились.
Все лучше, чем в затхлом кабинете. Хоть стены не давят.
Он сидел на краю бетонного куба, серебристыми штанами прямо на выщербленном камне, кое-где покрытого высохшими лозами вьющегося растения.
Здесь, при дневном свете, лицо Дрейка казалось гораздо моложе, больше тридцати и не дашь. Вот только взгляд оставался тем же - тяжелым и опытным, наводящим на мысль о колдунах, живущих лет по триста, умело маскирующихся под юнцов.