– Слышите, мсье?
Скрипели тележные колёса.
– Сматываются.
Дневной свет, каким бы унылым и гнетущим он ни был, развеял ночные страхи. Британцы ушли. Шарп никак не выходил у французского полковника из ума. В англичанине Дюбретон ещё при первой встрече почуял родственную душу, такого же солдата до мозга костей, как сам. Шарп явно заподозрил подвох со стороны французов и не хотел уходить, готовый отдать жизнь, но не пропустить врага через перевал. Движимый смутной догадкой, полковник достал телескоп. А, может, англичане только сделали вид, что ушли? С майора Шарпа станется. Положив трубу не плечо рядового, Дюбретон вгляделся в тёмные щели бойниц замка.
Ничего. Рука дрогнула, и на миг в поле зрения попали свежие могилы у восточной стены. Полковник навёл трубу на башню над воротами. Пусто. Вдруг в одной из бойниц ему почудилось движение. Охвативший полковника охотничий азарт спустя пару секунд сменился досадой. Из бойницы выскочила галка и взмыла ввысь. Дюбретон разочарованно сложил трубу. Часовой спросил:
– Углядели что, мсье?
– Да нет. Никого.
В комнате с лебёдкой Шарп честил шёпотом понурившегося фузилёра. Тот оправдывался:
– Извините, сэр. Чёртова птаха вырвалась.
– Чего ты полез в корзинку? Птиц не видел?
– Извините, сэр.
За два часа Харпер с Дэниелом Хэгменом поймали среди скал над монастырём пять птиц. Шарп хотел придержать их до того момента, пока французы подойдут вплотную, чтобы, увидев галок, вылетающих из окон, неприятель окончательно убедился в том, что здания покинуты. Олух-фузилёр, проверяя, не сдохла ли Божья тварь, приоткрыл крышку камышовой корзинки, галка выпорхнула и была такова. Теперь у Шарпа осталась только одна птица, три другие находились у лейтенанта из роты Кросса в донжоне.
Суетная выдалась ночка. В пять утра сэр Огастес и Жозефина уехали на запад в сопровождении четырёх легкораненых фузилёров, для которых Джилиленд выделил коней. Часом позже стрелки Кросса собрали жён и детей дезертиров, отконвоировали на пару километров от перевала и там предоставили их собственной судьбе. На охрану четырёхсот пленных Шарп отрядил оставшихся легкораненых. Тяжелораненых перевезли из монастыря в замок, отведя для них зал на западной, дальней от французов, стороне. Из кухни принесли стол, и хирург, высокий, жёлчного вида субъект, разложил на нём зонды и скальпели.
С Фредериксоном в сторожевой башне, кроме его семидесяти девяти стрелков, разместились три роты фузилёров, капитаны которых, по оценке Шарпа, были дельными и способными в случае чего действовать самостоятельно. Ещё две роты красномундирников вместе с восемью стрелками Кросса, майор послал в монастырь, к своей роте под началом Гарри Прайса. Сто семь человек, не считая офицеров, в монастыре; вдвое больше – в сторожевой башне. Для пущей уверенности в том, что оборона монастыря сдюжит, Шарп приказал Харперу быть там. С майором в замке остались сорок стрелков Кросса и двести тридцать пять красномундирников. Ракетчиков он отвёл южнее.