Там со стены свисала косичка скрученных запальных шнуров, уходящая вверх, под пол восточной части монастыря, где покоились бочонки с порохом. Три долгих часа понадобились ирландцу, чтобы упрятать их туда.
Гомон в конце коридора утихомирил кто-то властный, очевидно, офицер. Заданного им вопроса Харпер не понял, но, на всякий случай, ответил: «Уи!»
Пауза.
– Qui vive?
– А?
Ирландец поднёс к фитилям трубку. Огонёк побежал по связке, плюясь дымом и искрами. До взрыва минута.
Судя по треску, французы пытались освободить проход. Харпер повесил семистволку на плечо и подобрал мушкет раненого. Горемыка глядел на врага с немым укором, на губах лопались кровавые пузыри. Харпер ничего не мог сделать для него. Парень умрёт.
– Прости, приятель.
Прицелившись в потолок коридора над костями, сержант нажал курок:
– Ирландский гостинчик!
Пуля, взвизгнув, отрикошетировала от каменного свода, превратив в труху череп рядом с ногой лейтенанта.
– Ладно, сынок. Нам пора.
Харпер сгрёб новобранца в охапку и, бросив взгляд на дымящийся фитиль, полез в пролом.
– Первое отделение, пли! – скомандовал Шарп.
Дюжина стрелков, предупреждённых насчёт дыры в стене, из которой вывалился Харпер, дали залп по монастырю.
Ирландец тяжело бежал по снегу. Удалившись от обители на безопасное, по его разумению, расстояние, он положил новобранца на снег. Французы палили сержанту вслед из пролома, поднимая белые фонтанчики вокруг.
– Огонь!
Остальные стрелки тронули спусковые скобы, и пространство над монастырём наполнилось жужжаньем пуль.
– Tirez! Tirez!
Французы срывали лохмотья, повязанные на замки. Развалины обители расцветились вспышками.
– Поднажми, Патрик! – что есть лёгких заорал Шарп.
Харпер споткнулся и покатился по склону. Неужели попали чёртовы лягушатники? Едва эта страшная догадка пронеслась в голове Шарпа, ирландец встал, отряхнулся и припустил к замку.
Смутный гул был похож на далёкие раскаты грома летней ночью.
Средневековые зодчие не выбирали место для строительства монастыря. Это сделала Дева. Каменщикам пришлось основательно напрячь смекалку. Вершина гранитной глыбы с Её отпечатком должна была стать центром святилища, и строители окружили валун каменной платформой на подпорках, пространство под которой, расширяясь, к западу переходило в цокольный этаж: кельи, холл, кухню. На востоке же подпол был слишком тесен для обитания, зато туда отлично поместились восемь пороховых бочонков, так и не доехавших до Сьюдад-Родриго.
Сила взрыва большей частью ушла в стороны, но и того, что осталось, хватило подбросить тяжеленные гаубицы вверх, как пушинки, к крайнему изумлению канониров. Пол разверзся, выпуская на волю пламя.