– Пальнём? – Фредериксон потеребил запал – тростинку, наполненную высококачественным порохом.
– Нет. С ними бабы и ребятишки.
– Господи, спаси Ирландию!
Харпер с отвращением положил обратно круглый белый булыжник, из которых была сложена диковинная стенка позади пушки:
– Вы это видели? Иисусе!
Это был человеческий череп. Остальные камни в странной стенке – тоже. Фредериксон облаял стрелка с факелом, подошедшего слишком близко к зарядам. Тот чуть отступил назад. В чадном свете за черепами стали видны другие кости: бедренные, тазовые, рёбра, позвонки. Фредериксон, чьё лицо было страшнее любого костяка, пасмурно заметил:
– Оссуарий.
– Что?
– Оссуарий. Пещера костей. Монахини хоронили тут своих.
– Боже!
– Первым делом очищали кости от плоти. Бог ведает, как. И хоронили. Мне уже доводилось встречать такое раньше.
Их были сотни, а то и тысячи. Чтобы очистить место для хвостовика лафета, молодчики Потофе бесцеремонно отодвинули кости, те ссыпались, и Шарп заметил белое крошево там, где живые топтали останки мёртвых.
– Зачем они это делали?
Одноокий неопределённо покачал головой:
– Чтобы вместе воскреснуть в Судный день, наверно.
Шарпу вдруг представились братские могилы под Талаверой и Саламанкой, восстающие из них мёртвые солдаты с проваленными глазницами; ртами, забитыми землёй. «Привидится же такое, чёрт!»
Под пушкой стояло ведро с мутной водой (банить ствол). Рядом валялась ветошь. Шарп наклонился к бадье и ополоснул палаш перед тем, как вернуть его в ножны.
– С оружием оставить шестерых. Без моего приказа из пушки не стрелять.
– Само собой, сэр. – по примеру командира Фредериксон помыл клинок, но, прежде, чем прятать, ещё и протёр его тряпкой.
Возвращаясь назад, Шарп глядел на широкую спину Харпера и вспоминал поле битвы под Саламанкой, которое они проезжали осенью, до отступления в Португалию. После битвы погибших было так много, что не всех смогли похоронить, и черепа с глухим стуком вывертывались из-под копыт лошади. Стоял ноябрь, прошло всего четыре месяца со дня сражения, но трупы успели разложиться до скелетов.
Он вышел во двор – обиталище живых. Ныли дети. Стрелок держал на руках потерявшегося ребёнка. При виде Шарпа бабы подняли хай, требуя отпустить их. Шарп велел им заткнуться и обратился к Фредериксону:
– Найдите, где разместить этот курятник. Думаю, часовня подойдёт. Насчёт спасённых заложниц не беспокойтесь, условия у них сносные, для их успокоения выделите с полдюжины надёжных ребят.
– Ясно, сэр.
Они шагали по двору, переступая через канальчики.
– Что делать с подонками, сэр?