Ваш должник Арвид Шернблум».
Когда он заклеивал письмо, к нему вошел Маркель.
— А, — начал он, — я как раз хотел тебе сказать. Я случайно увидел девицу, когда она пришла сюда с этими цветами. Так берегись же! Дела у старого Ранделя совершенно расстроены!
— Да ты уж говорил. Только я никак не возьму в толк, причем тут дела, когда, речь идет о двух розах?
— Ах, вот как! Он никак не возьмет в толк! Да каждая такая роза стоит две кроны, не меньше. Девица хочет замуж!
Шернблум расхохотался.
— Но, милый мой Маркель. Не можешь же ты серьезно полагать, что я с моими двумя тысячами четырьмястами в год составлю для нее «выгодную партию»?
— Какое там. В делах она ничего не смыслит. Она думает, будто ее отец богат и сама она — «выгодная партия». Она просто хочет замуж! Берегись, дружище! Однако я тут с тобой заболтался… Донкер из кожи вон лезет, учуял нового миллионера. Риксон… Одна фамилия, чего стоит! А тут еще новый год! О, вот и Хенрик Рисслер! Чему обязаны?
Рисслер стоял в дверях.
— Продаю рассказик, — отозвался он. — Цена пятьдесят крон. Но очень спешно. Как бы подсунуть его Донкеру?
— Господь с тобой, — отвечал Маркель. — Донкеру теперь некогда ни читать, ни писать. Если так пойдет дальше, года через два он разучится грамоте!
Маркель, торопясь, выписал счет на пятьдесят крон. Так теперь платили Рисслеру. Год назад тонкая книжица его имела успех у тонкой публики.
Рисслер ушел, Маркель двинулся было за ним, но в дверях обернулся и сказал:
— Берегись! Прежде мужчина добивался женщины. Теперь это не в моде. Теперь женщина добивается мужчины. И не гнушается, заметь себе, никакими средствами!
Арвид задумался. Он вспомнил тот вечер у Ранделей и что привело его туда. Как-то раз в ноябре он сидел на диванчике в кафе Рюдберга. Было три часа пополудни. Арвид вглядывался в мелькание теней за окном. Вот среди прочих мелькнула физиономия архитектора Ранделя — то был младший сын строителя, старший был пастор, — и через две секунды Хуго Рандель ввалился в кафе, огляделся, приметил Арвида на диванчике и тотчас примостился рядом. Они уже видались несколько раз в подвыпитье и были на «ты».
— Сейчас я кое-что тебе покажу! — сказал Рандель.
И он извлек из кармана несколько набросков. Это был план перестройки кварталов Стокгольма, весьма безобразно застроенных и несчастливо оказавшихся на отшибе из-за того, что трамвайная линия, прошла стороной.
Арвид разглядывал проект, задавал вопросы, старался вникать в частности. Мысль показалась ему удачной. Но осуществима ли она, он решить не мог.
— Ну, что скажешь? — спросил наконец Хуго Рандель.