«Когда угодно Богу наказать меня и вас, то каким образом мы возможем избегнуть праведного Его гнева и где сокроемся от Его мщения? А притом вы сами знаете, сколь много и прежде меня было Царей таких, которые при всем своем величестве и славе не устрашались, сохраняя свое Отечество, вкусить мучительную смерть. Почему я ли последний из них предам в руки врагов моих Отечество, или, учинясь подлым беглецом, обесславлю скипетр и корону мою; нет, друзья мои: лучше я, последовав знаменитым моим предшественникам, вместе с вами прекращу мою жизнь во внутренности моего Отечества, нежели соглашусь когда-либо исполнить требуемое вами».
Порфироносный Константин ХII Палеолог, изрекши сие и предавшись величайшей грусти, удалился; чему последовал патриарх и прочие вельможи…
На другой день по прошествии сего знамения, когда узнали о нем все Византийские граждане, тогда они, лишась всякой надежды сохранить свое Отечество, столь великому предали себя отчаянию, что каждый из них даже не мог владеть оружием, представляя себе неминуемую смерть. Таковое в народе отчаяние приметя, патриарх, и желая из их сердец изгнать оное, принужден был, во-первых утешать Греков многими советами, касающимися до помощи Божией. После чего, облекшись во все священные одежды и взявши святые иконы и животворящее Древо, с прочим духовенством обходил стены города и во многих местах, простираясь на прахе, с излиянием слез при носил теплейшие молитвы всеблагому Богу, прося Его о ниспослании граду и живущим в нем помощи; чему следуя граждане и приходя в святые церкви, безпрестанно умилостивляли усерднейшим молением Бога.
ЗНАМЕНИЕ, БЫВШЕЕ НАД ЦАРЬГРАДОМ
В ночь на 28 мая 1453 года, по разбитии Греками Турецкого ополчения, когда наступил седьмой час оныя, тогда вдруг, к несказанному удивлению как Греков, так и магометан, город покрылся густою и непроницаемою тьмою, из средины которой упадали на землю багровые капли, величиною с воловье око, и пребыв на оной долгое время, напоследок исчезали. Сим неблагоприятствующим знамением устрашенные Греки, лишась всей своей бодрости и предавшись отчаянию, ходили взад и вперед по городу, подобно лишенным ума. Патриарх же, зная, что сие знамение означало погибель граду и наказание за грехи живущим в нем, долженствуемое по определению Божию в скорости последовать, в ту же минуту, собравши наиблагоразумнейших вельмож, предстал вместе с ними пред лице Царево; потом, поклонившись ему, начал говорить так:
«Великий Государь! Не в первый уже раз дерзаю я, объяснивши участь твоих подданных, просить тебя, дабы ты, сохраняя свою особу от напрасной смерти, удалился из сего града, долженствующего по воле Творца вселенной быть под властью непримиримых врагов Христовой Церкви. Да и сам ты, о Государь, через многие предсказания, изреченные премудрыми, совершенно знаешь о наступающей гибели твоих подданных, то для чего ж, по крайней мере, не спасаешь своей особы, когда уже ничем невозможно умилостивить разгневанного Бога? Ибо прежде еще сего с исходящим из окон Великой церкви пламенем удалилась отсюда на Небо всякая святыня. Ныне же, являясь и самая тварь плачущею, предвещает, что весьма скоро последует определенное Богом за грехи наши наказание, которого мы будучи причиною, пускай одни погибнем; а ты, о Государь! оставя град сей, ищи своего спасения во вселенной, и о чем, припадая к стопам твоим, всеусердно просим тебя».