Нет-нет, о беседе в Вашингтоне следовало умолчать, словно неприятного разговора и вовсе не было.
НА ОБРАТНОМ ПУТИ мы вновь оказались в Нью-Йорке. Но в этот раз не было встречающих нас оркестров, полуголых симпатичных барабанщиц и приветственных транспарантов. Сотни манифестантов, собравшихся на площади у нашего отеля, скандировали антивоенные лозунги. Над толпой реяли плакаты с требованиями запретить ядерное оружие, крепить мир на планете.
— К кому, же обращены ваши требования? — спросили мы молодого человека интеллигентной наружности, только что спустившегося с трибуны. — Ведь руководители вашей великой державы чуть ли не каждый день клянутся в верности политике мира.
— На словах они все наши единомышленники, — усмехнулся американец. — Возьмите, к примеру, конгрессмена от нашего штата Боба Слаперна. Именно он проявил «ценную» инициативу, о которой подробно рассказано в этом журнале.
Ральф Карстен — так назвал себя молодой человек — протянул нам раскрытый журнал, в котором цитировалось предложение нью-йоркского депутата, высказанное с трибуны федерального конгресса: «Пришло время для переоценки тех процессов, с помощью которых может быть достигнут подлинный мир на Земле, Я предлагаю, чтобы конгресс сделал шаг в этом направлении, санкционировав создание министерства мира. Пусть президент Соединенных Штатов назначит первого в истории нашей страны министра мира».
— Ни больше ни меньше! — расхохотался Ральф. — Представьте себе умилительную картинку: Соединенные Штаты, захватившие маленькую Гренаду, выступающие в неприглядной роли агрессора на Ближнем Востоке, в Центральной Америке — повсюду, торжественно объявляют о создании министерства мира и принимают горячие поздравления от всего потрясенного человечества. Рыдает экспансивный Париж, подносит платок к глазам чопорный Лондон, с трудом сдерживает волнение педантичный Бонн. Грызет от зависти локти Москва.
Горький сарказм, прозвучавший в словах Карстена, заставил членов королевской комиссии переглянуться. Захотелось возразить молодому и неопытному в государственных делах человеку. Это сделал за нас Перкинс.
— Позвольте, — перебил он Карстена, — но это и в самом деле гениальная идея — создать целое министерство, заботящееся об укреплении мира.
Наш собеседник грустно улыбнулся:
— Попытаюсь объяснить вам, как она родилась. Гениальная идея, пришедшая в голову конгрессмена Слаперна, забрела туда отнюдь, не. случайно. Она озарила его в результате осознания им внутриполитического и международного положения Соединенных Штатов. На формирование гениальной идеи оказали прямое влияние такие немаловажные факторы, как широко развернувшееся антивоенное движение в нашей стране, протесты общественности против непрерывного роста военного бюджета за счет ассигнований на социальные нужды и, наконец, громкий голос других народов, осуждающих агрессивные действия США.