Старший монтер отдает краткие, быстрые приказания…
— Пошел!
Машины не останавливаются ни на минуту.
— Что, сатинцы?
— Досадно! У нас еще поломка. Ну ничего. Догоним. У них тоже не без аварий. Два агрегата прогуляли сорок минут.
Ночь. Сверху — яркая луна, а над полями лучи прожекторов горят еще ярче. Гул не умолкает.
К ночи сатинцы обогнали левшинцев на двести пятьдесят гектаров.
С полевой дороги послышался рев моторов, дреньканье железных частей комбайнов. Прибыли резервы — новые десять агрегатов.
— Теперь держитесь, сатинцы!
На скошенных полях — музыка. Радиопередача. Косцы лежат на соломе и слушают. Отдыхают. Неутомимая молодежь пляшет в сторонке.
В три часа разлетелась по полям левшинцев новая весть: сатинцы тоже подготовили резервы и бросили на поля двенадцать новых агрегатов.
Спорнее ночью идет работа: прохладно и светло, как днем.
Штаб Левшинки. Квадраты на карте испещрены флажками. У левшинцев уже завоевано на сто пять гектаров больше. Можно и отдохнуть… Стучит радиотелеграф, автоматически записывая на ленту. Главком берет ленту, хмурится. Помощник читает через плечо главкома точки и тире: «Са-ран-ча!..» Звонит телефон. Говорит главком Сатинки.
— Да, — отвечает левшинский. — Мы уже имеем телеграмму. Наступает с северо-востока.
Нет, не крылатая. Личинки в последней стадии развития. Ползет со скоростью пятисот метров в час. Шесть аэропланов? Хорошо! Мы пошлем восемь. Да. Но у нас маловато мышьяковистокислого натра. Да, считая на один гектар до четырех килограммов… Идет!
Главком звонит в ангары, в базу Авиахима, летчикам. Тревога! Тревога!..
Необходимо бросить на войну с саранчой все тракторы и комбайны обоих совхозов. В воздухе зарокотали моторы. Аэропланы, вооруженные опрыскивателями, летят на врага.
Штаб. Донесение: аэропланы начали опрыскивать поля. Миллионы саранчи гибнут, сотни миллионов продолжают ползти, съедая все на пути.
Саранча уже в пяти километрах от границы Левшинки. Через десять часов враг начнет пожирать поля. Успеют ли комбайны вовремя прийти на место?..
В воздухе. Эскадрилья аэропланов низко летит над землей. За аэропланом тянутся хвосты распыленной жидкости и стелются по земле. Бескрылая саранча сплошным серым мохнатым ковром устилает землю. Там, где хвост водяной пыли разостлался по земле, пучится, шевелится серый ковер. Гибнет саранча, но несметные ее полчища продолжают ползти. За нею — ни былинки, ни соломинки, — все сожрала прожорливая стая!..
Штаб. Молодой авиахимовец главкому:
— Вот что я придумал, товарищ, как преградить путь саранче. Вырыть неглубокую канаву, — можно скоро, — налить нефтью и нефть зажечь.