БОЛЬШИЕ ЗНАНИЯ МОГУТ БЫТЬ ПРИЧИНОЙ БОЛЬШИХ НЕПРИЯТНОСТЕЙ
Цандер резко отодвинул чертеж, встал из-за стола, прошелся по кабинету. Вынул из футляра скрипку и заиграл. Длинные тонкие пальцы легко и воздушно танцевали на грифе. Но мелодия, которую извлекал скрипач из своего инструмента, вовсе не была веселой.
«Шеф чем-то взволнован! — думал Винклер, прислушиваясь из соседней комнаты к импровизации. — Ото! Сколько горечи! Как жалуется скрипка!..»
Жалоба перешла в возмущение, в горячий протест. Звуки нарастали, крепли и вдруг оборвались неразрешенным аккордом.
«Решительно, с Цандером случилось что-то необычное!» — снова подумал Винклер, вычерчивая рейсфедером кривую.
Из кабинета послышались заглушенные ковром быстрые шаги Цандера.
— Винклер, подите сюда!
Цандер сидел уже за письменным столом, когда Винклер вошел.
— Садитесь.
Винклер уселся против Цандера. Минуту они молча смотрели друг на друга, словно пытались прочесть что-то новое в давно знакомом лице.
На левой щеке Цандера обозначился легкий шрам — давнишний след студенческой рапиры; лицо инженера Цандера, лицо художника с большими, мечтательными глазами, было бледнее обычного.
— Винклер, сколько лет мы работаем вместе?
— Двенадцать лет, господин Цандер.
— Да, двенадцать. Срок немалый… Вы были хорошим помощником, Винклер, моей правой рукой, моим другом…
— Я еще не умер, господин Цандер…
Цандер нахмурился:
— Мы должны расстаться.
Винклер поспешно опустил руку в карман, вынул трубку, набил ее табаком, закурил.
— Это почему же… так неожиданно?
— Я уезжаю. Надолго покидаю родину, быть может, навсегда.
— «Могикане»? — коротко спросил Винклер.