Младенец не переставал возмущенно вопить во весь голос, возвещая о своем появлении в этом мире. Он был явно недоволен, что его оторвали от такой уютной, теплой и удобной матери.
– Какой он страшненький... – тихо прошептал Алистер, от удивления выпустив руку Элайн. Слава Создателю, что мнение единственного мужчины по поводу внешности родного сына так никто и не услышал.
Король раньше никогда не видел новорожденных нескольких минут от роду. Личико у младенца было красное с синеватым отливом, а головка неправильной формы, покрытая редким пушком, совсем не украшала будущего принца.
Мойра закончила все манипуляции с пуповиной и передала завернутого в пеленку малыша Винн, которая еще раз внимательно осмотрела наследника Ферелденского престола.
– Поздравляю, у тебя прекрасный ребенок, Элайн! Сейчас я положу его на твой живот - он должен почувствовать, что его мать никуда не делась. А потом ты его покормишь.
У Великой Целительницы по спине вдруг прошел холодок. Появилось странное, необъяснимое чувство надвигающейся опасности.
«Волнуюсь на ровном месте – ребенок родился, он совершенно нормален. Мать жива и здорова. Может, я просто переволновалась за эту рыжую девчонку? Наверное, я действительно постарела...»
Оглянувшись на всякий случай по сторонам, она поднесла наследника к королеве. Элайн протянула руки к сыну, подняла голову и непроизвольно посмотрела в зеркало напротив кровати.
Отразившаяся в нем картина – Винн, подносящая к ней новорожденного, ее собственные, протянутые к сыну руки, и Алистер, стоящий рядом, – навсегда врезалась в ее память.
Этому наверняка поспособствовало то, что в отражении у нее был почему-то черный цвет волос и ярко-желтые глаза...
* * *
Цаккон Таал, Верховный Ламма, Повелитель Теней, уже давно не корчил свою хитрую рожу внутри зеркала, отправившись выполнять данные ему приказы. Поэтому Феррен осторожно поднял статуэтку с пола, тщательно завернул ее в платок и положил в серебряную шкатулку, инкрустированную золотыми вставками. Для хранения магической фигурки подошел бы и обычный стальной ларец, но Феррен любил все самое лучшее.
Красивую, дорогую и прочную мебель, золотую и хрустальную посуду, самую вкусную и приятную еду. Даже зубочистки у него были из драгоценного палисандра. Что уж тут говорить о шкатулках?
Увы, его официальные возможности торговца редкостями и неофициальные возможности тайного мага уже не позволяли достичь чего-то большего.
Пока не позволяли.
Впрочем, он уже дал кое-какое задание этому Цаккону. Теперь осталось найти того, кто сделает самую главную работу – окончательно расчистит Феррену Лютрингу дорогу к совершенству.