Слабость привела ее в Центр подготовки космонавтов, а через год в группу подготовки к марсианской экспедиции. Окружающие не знали о ее слабости, а она никогда не забывала о ней. И никак не могла понять, почему другие не видят очевидного.
В тот день Сандра позвонила старшей сестре и попросила ее прилететь в Хьюстон.
– Что случилось? – В голосе Анны звучало беспокойство.
– Ничего, просто прилетай.
Они сидели в кафе Центра подготовки астронавтов, пили кофе и молчали. Сандра не знала, с чего начать.
Анна первая нарушила молчание.
– Что ты хотела мне сказать?
– Я лечу на Марс. Не хочу, чтобы родители знали…
Конечно, она понимала, что родителям все станет известно так или иначе. Она написала им письмо. Обычное письмо от руки на красивой почтовой бумаге.
«Дорогие мама и папа! Я лечу на Марс. Не волнуйтесь за меня…»
Вложила письмо в красивый голубой конверт и бросила в почтовый ящик в надежде, что они получат его уже после ее отлета.
Чего она боялась? Отцовского взгляда? Полного понимания… Но понимания не ее самой, а того, что внутри нее. Ее слабости.
Товарищей обмануть можно, отца и Марс – никогда.
Радио не работало. Шипело и трещало, но упорно не желало выдавать что-либо членораздельное. Напрасно она шарила по дециметровому и сантиметровому диапазонам. Отчаявшись поймать сигнал, выключила приемник. Прислушалась. Только сейчас обратила внимание на доносящийся снаружи словно бы рыдающий вой. Песчаная буря. Мириады песчинок ударялись об антенну, образуя статические заряды электричества… Никакой сигнал не пробьет такую подушку помех. На «марсианской» станции в Арктике они так же вот потеряли связь с базой, и не на один день – на неделю. Радиостанция исправна, а связи нет! Непрохождение радиоволн.
Над головой мигала аварийная лампочка. Вспышка – темнота, вспышка – темнота…
Неласково встречает Марс гостей. Так ведь он их не звал.
На минуту Сандрой овладело отчаяние. Столь внезапное и сильное, что она потеряла контроль над собой. Она колотила руками по приборной доске, плакала, что-то кричала. Кажется, она даже потрясала кулаками, выкрикивая то ли мольбы, то ли угрозы. Но наверху было не небо, а обшивка модуля, и вряд ли боги Марса могли ее услышать.
Обессилев, она затихла. Истерика прошла так же быстро, как и началась.
В конце концов, в любой момент она может покинуть Марс – стартовать, израсходовав топливо, – и навсегда остаться на орбите. До следующей экспедиции…
Больше всего она боялась, что тишина заговорит с ней голосами мертвых.
Капли больше не падали, обшивка перестала поскрипывать. Заметно похолодало. Это напомнило о том, что температура снаружи может быть и минус пятьдесят, и минус сто.