«Ты проделывала это сто раз, дорогуша, – напомнила себе Сандра. – Отключи голову, руки сами вспомнят, что делать».
О том, что с ней будет, если грузового модуля не окажется на месте или она не сможет наладить связь, Сандра старалась не думать.
И потянулись долгие дни – или, как они называются на Марсе, солы – робинзонады. Она обшарила на марсоходе окрестности, сделав много полезных находок и совершив много удивительных открытий. Грузовой модуль она не нашла. Зато нашла обломки «Дерзкого». Со складским модулем и кораблем возвращения. Они упали в двадцати километрах к северо-востоку. Огромный цилиндр, занесенный песком и снегом. Она с трудом, опираясь на складной стульчик, предусмотренный в марсианском скафандре для отдыха, пробралась внутрь. Там было темно, луч фонаря выхватывал из мрака обгорелые приборы. В проходе она увидела крошечную человеческую фигурку. Та лежала, скрючившись на полу, и глядела пустыми глазницами. Лицо человека было объедено. Кругом – множество следов какого-то животного. Так она узнала, что Марс обитаем.
Чен. Это был Чен.
Умница Чен. Бедняга Чен…
Она похоронила его в вечной мерзлоте.
Sit tibi Mars levis[9].
Она перетащила все, что только можно, в свой модуль. Не так уж и мало, как выяснилось. Теперь в ее распоряжении были: глубинный бур, химическая экспресс-лаборатория, мини-завод по производству кислорода и метана. Неторопливо – с чувством, с расстановкой – она приступила к постройке марсианской базы.
Пока она была занята работой, тишина не беспокоила. Помалкивала себе, прячась в дальних углах, и это было хорошо. Снова тишина заговорила на исходе месяца, когда Сандра окончательно поняла, что никто за ней не прилетит и ей суждено остаться на Марсе навсегда. Но теперь это был голос матери, тот самый, каким она когда-то отговаривала дочь от восхождения на Эверест.
– Какой смысл во всем этом, дочь?
– Никакого, – соглашалась Сандра. – Никакого, если речь только обо мне. Но ведь речь не обо мне…
– О ком же? О ком еще может идти речь – для матери?
– Не знаю… я как-то не думала об этом. Речь о других. О тех, кто прилетит следом… через пятнадцать, тридцать лет…
– А ты? Что будет с тобой через пятнадцать лет? Уверена, что ты сможешь столько продержаться?
– Ну-у… если система жизнеобеспечения не подведет… что, конечно, маловероятно… Но, если она не подведет, то года три-четыре я протяну.
– А потом?
– Тихо умру от облучения.
Боги Марса услышали ее. Всю ночь она трудилась, устала до смерти, прилегла вздремнуть – и вдруг встрепенулась от внезапно наступившей тишины. Приподняла голову, удивленно прислушиваясь.