«Здоровый пессимизм», конечно же, происходил из банальной невозможности подняться из северогерманского гравия в семикратные чемпионы мира. Но именно этот взгляд на жизнь и сделал Шумахера таким гонщиком и человеком. Пессимизм, или, скорее, реализм, он пронес через всю свою карьеру. «Никогда не был мечтателем, — написал Шумахер в 2003 году. — Даже в те годы, когда я поднимался все выше из одного формулического класса в другой, был склонен к реалистичным оценкам. Меня вполне устраивало то, что я имел. Я всегда оставался реалистом, не хотел надеяться на что-то, что могло никогда не воплотиться в жизнь».
По словам друзей семьи Шумахеров, папа Рольф скептически относился к гоночным устремлениям Михаэля и всегда удивлялся, чего тому удавалось достичь. Таким образом, Шумахера можно назвать феноменом, который сам себя создал; и кажется, что даже когда он поднялся на самую высшую ступень Формулы, реализовав свои амбиции, он по-прежнему сохранял пессимистический настрой.
Успехи маленького Шуми вели его не иначе как в тупик. Поначалу родители могли выделить средства, необходимые сыну для соревнований, но когда стало ясно, что Михаэлю пора выходить на национальный уровень, будущее казалось туманным. Он участвовал в гонках, одалживая у кого-нибудь экипировку, на старых покрышках. В ту пору богатые родители ежегодно тратили по тридцать тысяч фунтов стерлингов, чтобы их сыновья могли выступать. Если бы Михаэль не нашел денег, его приключениям пришел бы конец.
Непростое восхождение Шумахера из низов – история не единственная в своем роде. Некоторые гонщики, как, например, Ники Лауда и Найджел Мэнселл, ввязались в кредиты с высокой процентной ставкой, чтобы финансировать себя на начальной стадии, но Рольф Шумахер даже слышать об этом не желал. Семья и так была по уши в долгах – Рольф занимал деньги, чтобы выжить. Кстати, вернуть эти деньги ему удалось лишь через несколько лет – благодаря успеху Михаэля. А тогда, в конце 1970-х, света в конце тоннеля было не видно. Но однажды Михаэля заметили.
«В один прекрасный день я пришел на картодром – просто хотел покататься на карте. Там я и познакомился с семьей Шумахеров, — вспоминает Герхард Ноак, который был значимой фигурой в местном картинге и впоследствии стал одним из первых спонсоров Шумахера. — Я увидел Михаэля за рулем карта, который он сам же собрал. Он проехал несколько кругов. Я сразу же обратил внимание на этого паренька. Ему было всего девять лет. Я поговорил с Шумахерами, и они сказали: «Мы не можем пойти на это, у нас нет денег».