— Скорее всего, да, — лицемерно пожал плечами Волдеморт. – Это объясняет и нашу ментальную связь, и твою способность говорить со змеями, и…
— Как мне теперь жить? – несчастно глянул на него Поттер. – Профессор Дамблдор пишет, что крестраж в любой момент может захватить моё тело и…
— Столько лет не мог, а сейчас вдруг захватит? Маленький осколок — полноценную душу почти взрослого мага? Что ж он тебя младенцем не подчинил? — Тёмный Лорд расслабленно потянулся. – Дурак твой Дамблдор. Или, попросту, нас с тобой стравить хочет. Вон в Нагини тоже крестраж был, но он и её, простую змею, захватить не мог. А ты переживаешь… Эх, мне бы твои заботы!
— Что мне делать? – Гарри доверчиво заглянул в тёмно–вишнёвые глаза.
— Вообще‑то у тебя есть три пути: во–первых, уничтожить крестраж путём специального ритуала, — рассудительно стал загибать пальцы Тёмный Лорд, — но тогда ты уже не сможешь общаться со мной ментально. Для Нагини я именно это и сделал. Живая змеюка всё ж, жалко. Да и привязался я к ней. Во–вторых, мы можем перевести крестраж в активное состояние и заставить его слиться с твоей душой, раствориться в ней, но тогда неизбежны некоторые изменения твоей личности и характера, да и магии тоже. И, в–третьих, оставить всё как есть — до лучших времён. Решать тебе.
— Когда я должен дать ответ? – невнятно спросил Поттер, сосредоточенно грызя ногти.
— Ты вообще никому ничего не должен, — ухмыльнулся Волдеморт. – Это твоя жизнь, братишка.
— Тогда… тогда я подумаю до летних каникул, ладно?
Распахнув глаза, Гарри–Том постарался успокоить отчаянно колотящееся сердце. Он едва дождался ухода Гарри. Показывать мальчишке свою тревогу нельзя было ни в коем случае – Поттер мог наделать глупостей. Дамблдор! Скатившись с кровати, Тёмный Лорд лихорадочно напялил брюки прямо на пижаму и, накинув мантию, кинулся к остывшему за ночь камину. За окном едва занялся рассвет.
Не смотря на срочный призыв повелителя, Рудольфус был бодр, собран и готов к подвигам. У адвоката Томсона из‑под мантии торчал край ночной рубашки, он тайком позёвывал, ежился на утреннем холодке, но саквояж с документами не забыл. Жаль, что дома не было Басти и Эйвери, но призывать их через Тёмную Метку Гарри–Том не стал – время дорого. И только заспанный Люциус в роскошном стеганом халате решился проявить любопытство:
— Что случилось, мой Лорд?
Первые лучи солнца окрасили бороду Альбуса Дамблдора в золотисто–розовый цвет. Он умер, сидя в придвинутом к открытому окну кресле. Великий чародей, несокрушимый, как английская монархия, со взором, устремлённым в светлое будущее. Он ушёл из жизни на год раньше, чем в первой жизни Гарри–Тома, но, как и тогда, до мелочей спланировал собственную гибель.