мало никому из нас еще никогда и нигде не наливали…
— Слушай, Пайшанбе, а что твой дед хотел узнать? — спрашиваю я у Мардонаева.
— Он не мой дед. Он очень старый. Даже не прадед!
Ну да, тут народ долго не живет. Вот эта милая девчушка — будет такой лет до двадцати. В двадцать пять у нее уже трое-четверо детей, в тридцать — уже пожилая женщина. В сорок — почти старуха. А до пятидесяти тут дотягивают немногие. Мужчинам не лучше. Так что, если деду лет восемьдесят… или больше.
— А все-таки?
— Когда он узнал про бой около крепости…
— Около блокпоста!
— Блокпост стоит там сколько? А крепость — более двух тысяч лет! Уйдете вы, уйдут другие — она останется.
— Ну, если так… тогда, да — ты прав.
— Он долго меня расспрашивал. Но я и сам знал немного. Тогда Рахмон и попросил тебя привезти.
— Зачем?
— Дед не сказал. Он мудрый, ему ведомо многое… то, что нам знать не дано.
После ужина Пайшанбе поднимается на ноги.
— Пойду я. Вот эта девушка будет с тобою ночью, — он кивает в сторону девчушки, которая подавала нам еду. — Будь с ней ласков.
— Э-э-э… но…
Не то чтобы я был против! Женского общества мне не хватало, как… в общем, сильно не хватало. Но чтобы вот так? Да еще с местной девицей? Утром поставят перед фактом — женись!
Заметив мою растерянность, Мардонаев улыбается.
— Так велел Рахмон! Он сказал — у нее будет ребенок. От тебя. Мальчик. Ты не сможешь остаться здесь сам, пусть это сделает за тебя твой сын.
— Но… я… это как-то неожиданно!
— Так уже бывало и раньше. Мы все — потомки воинов, оттого нас никто и не поработил до сих пор. А воины… они были разные. Сейчас — это будешь ты.
— А… девушка эта, она как…
— Ее тоже выбрали не сразу. У вас будет всего одна ночь, и мы не могли допустить ошибку. Лейна будет очень стараться… Постарайся и ты.
Наутро Рахмон вышел меня проводить. Взял меня за руку и какое-то время ее ощупывал, закрыв глаза.
Потом подозвал Мардонаева и что-то ему сказал.
— Дед говорит — твой путь ему неясен. Он не видит тебя художником. Ты — воин. И им останешься.
— Да ладно… Отслужу — и на гражданку!
— Твоя война всегда будет за твоим плечом. Твоя судьба — защищать своей грудью слабых.
Эк, он завернул! Но обижать доброго, в общем-то, деда не хочется. Поэтому согласно киваю.
— Ну, раз такое дело… будем стараться соответствовать!
— В трудную минуту полагайся на свое сердце. С тобой не будет никого, с кем ты смог бы посоветоваться. И только сердце сможет тебе подсказать — не голова. Оно не обманет.
Рыкнув мотором, грузовик выруливает на улицу. В зеркале заднего вида на секунду мелькает тонкая девичья фигурка около дома.