— А как же тогда быть с этим камнем? Он действительно что-то может?
Прокашлявшись, подает голос епископ Гройнен:
— Сын мой, ты же помнишь то, что я тебе рассказывал про эту башню? Не горцы ее построили, хотя, возможно, они и принимали в этом какое-то участие. В нашей истории много темных пятен и необъяснимых происшествий, увы… Не всему мы знаем объяснение. Но башня… она действительно хранит какую-то мрачную тайну. Скоро уже сюда прибудут записки, которые я тебе обещал прислать.
Епископ замолкает, видно, что ему трудно говорить. Эрлих подает ему чашу с водой.
Чуть скрипнула дверь.
Мирна!
Господи, а она-то здесь зачем?
Не обращая внимания на мой изумленный вид и на обвисшего в кресле колдуна, она огибает стол и подходит к старому епископу. Берет его правую руку и прижимает ее к своей щеке.
Несколько потрясенные этим, мы все молчим.
Сероглазка укоризненно покачивает головой и, не сказав ни слова, проводит рукою по плечу Гройнена.
Казалось, в комнате вдруг распахнули окно!
Повеяло свежестью!
Совершенно явственно, будто бы на улице только что прошла гроза.
Глаза епископа удивленно расширяются — он тоже что-то такое почувствовал. И надо думать, его ощущения были гораздо более сильными.
— Спасибо, дочь моя! Ты удивительно вовремя! Но… как ты узнала?
— У нас тоже есть свои… способы, ваше преосвященство, — уклончиво отвечает моя ненаглядная. — Вы не мальчик и не восторженный юноша, вам следует быть осмотрительнее! Нельзя так… поберегите себя. Для нас… если уж про себя не думаете.
Она снова гладит старика по плечам и, вежливо поклонившись, покидает комнату.
— Век живи — век учись! — потрясенно произносит тот, глядя ей вослед. — Надо же… Столько лет прожил, а вот с таким… первый раз встречаюсь!
Вот ведь старый плагиатор! Это же мои слова! Я ему это говорил!
— Возможно, ваше преосвященство, — не упускаю случая подпустить здесь свою шпильку, — вам, в смысле — Церкви, не следовало бы так рьяно отвергать целителей? Я ни в коей мере не претендую на всезнание, но… вы и сами все видели, ведь так?
Уже выходя во двор, спрашиваю Эрлиха:
— А как так вышло, что епископ назвал колдуна по имени?
— Так мы уже успели допросить второго пленника, — пожимает плечами тот.
— И что же он сказал интересного?
— Колдун вывел их на верхушку башни и приказал разломать стенку. А потом неожиданно показал на него и крикнул двоим другим: «Убейте его!» Оттого-то пленник и не питал к нему никакого почтения и не стал ничего от нас скрывать. Он и сам был настроен свернуть ему шею, так что если бы Вагерт не парализовал его каким-то образом, то ему могло здорово прилететь…