«Кто это?» — подумал инженер, направляясь к ним.
Одна из фигур вдруг резко шагнула в сторону, и Петров узнал инженера Гарина. Его собеседник, наоборот, поспешил навстречу Петрову. Это был инженер Юзефович, начальник орудийной мастерской, в которой когда-то проходил практику Петров.
— А, Аркадий Васильевич! — приветливо воскликнул Юзефович, крепко пожимая руку Петрова. — И вы явились на призыв заводских гудков?
— Как видите, Иосиф Казимирович, — ответил Петров, вглядываясь в усталое лицо старого инженера. — Собираюсь идти с рабочими на фронт… Если только они примут меня в отряд…
— Напрасно рискуете! — вздохнул Юзефович. — Рабочие отряды наверняка будут быстро разбиты немцами, и вы попадете в плен, если только уцелеете в бою. Да и репутацию свою испортите в глазах немцев, завтрашних хозяев нашего завода…
— Неужели и вы мечтаете о приходе немцев? — удивился Петров. Он помнил патриотическое настроение Юзефовича в начале войны.
— Их приход неизбежен! — снова вздохнул старый инженер. — Нам защищаться нечем. Знаю, что при немцах жить будет трудно и, главное, унизительно. Быть под их сапогом… Бр!!!
— Значит, надо приложить все усилия, чтобы не допустить их в Петроград.
Юзефович передернул сутулыми плечами.
— Едва ли большевики станут всерьез сопротивляться немцам. Вся эта суматоха поднята для того, чтобы показать массам — вот, видите, мы хотели оборониться, но ничего из этого не вышло. И мы пошли на похабный, как пишут в газетах, Брестский мир…
— Большевики опираются на народные массы и никогда не пойдут на их обман.
— Блажен, кто верует! Все же берегите себя, если и впрямь придется воевать. — Юзефович пожал на прощание руку Петрова.
«Этот тоже не верит большевикам и ожидает немцев, правда, без радости, как неизбежное зло… А жаль! Юзефович прекрасный человек!» — подумал Петров.
Раздался гудок, и мимо проехал грузовик, наполненный вооруженными людьми. У каждого в руках была винтовка, у пояса висели гранаты, многие держали лыжи. Рядом с шофером сидел Орехов. Перед ним к передку машины был прикреплен пулемет.
«Что это? — удивился Петров. — Вернее всего, разведка. Неужели немцы так близко от города? — И инженер ощутил гнетущее чувство острой тревоги за себя, за Раю, за Петроград и в бессильной злобе сжал кулаки: — Хоть последним рядовым, хоть обозником, а на фронт поеду! Там видно будет, что делать…»
На втором этаже, на балконе, загорелась электрическая лампа.
— Товарищи! Подходите ближе, — раздался над двором зычный голос. — Сейчас выступит представитель ЦК нашей большевистской партии и Чрезвычайного штаба обороны Петрограда товарищ Еремин.