Ворчал он и в октябрьские дни, что не мешало ему, однако, добровольно отправиться с рабочим отрядом против войск Керенского.
Узнав от дочери, что отряд собирается на фронт, он поспешил на завод.
— Какая уж война с немцами! У них все, а у нас голые кулаки да необученные солдаты, солоно придется! — разглагольствовал он в кругу рабочих, когда его позвали в кабинет директора.
— Ничего, Максимыч, справились мы со своими генералами, справимся и с немецкими. Не сомневайся в этом! — крикнул кто-то вслед фельдшеру.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил Семенов у Еремина.
— Вот что, товарищ Семенов! Ваш отряд отправляется на фронт защищать Петроград от немцев. А вам думаем поручить медицинскую часть, — проговорил Еремин, разглядывая стоящего перед ним хмурого, усатого, еще крепкого старика.
— Всю жизнь провел с рабочими, привык к их кумпании. Куда они, туда и я. Раз надо, то я всегда готов! Разрешите идти, подобрать нужный персонал, медикаменты и инструментарий, — просто ответил фельдшер, поправляя у себя на плече санитарную сумку.
— Действуйте! — одобрительно кивнул Еремин.
В кабинет с шумом ввалились несколько человек. Впереди шла высокая, еще не старая женщина в кожухе и валенках, повязанная теплым платком. За ней двигались Фомин, мрачный Повалихин и молодая девушка с живыми, веселыми глазами.
— Честь имею представить эту сердитую гражданку Повалихину! — отрапортовал матрос.
— Зачем звали? — низким голосом спросила Повалихина, сумрачно глядя на Еремина.
— Как ты есть женщина бездетная… — начал было Блохин.
— Так ты хочешь подарить мне ребеночка, что ли? — озорно метнула на Блохина глазами Повалихина.
Раздались дружный хохот и выкрики:
— Ай да Повалиха! За словом в карман не полезет.
— Не робей, поддержим!
— Ну и чертова баба! — возмутился. Блохин. — Ты ей с делом, а она озорничает.
— Ишь каким постником стал! — не унималась Повалихина.
Блохин возмущенно засопел.
— Прекратите пререкания! — постучал по столу карандашом Еремин. — Отряд Стального завода отправляется на войну…
— Война — это дело не женское! — перебила его Повалихина.
— Ты-то всю жизнь воюешь! — поддел ее Блохин.
— А как с такими дурнями, как ты, не воевать? — не осталась в долгу Повалихина.
Еремин поморщился и снова резко постучал карандашом по столу.
— Вас, гражданка, вызвали сюда, чтобы предложить вам взять на себя заведование продовольственной частью рабочего отряда, — пояснил он. — Если вы согласны ведать продовольствием отряда, то немедленно приступайте к работе!
На грубоватом энергичном лице Повалихиной появилось выражение удивления и смущения.