Хозяйка принесла кофе и поставила передо мной. Я потихоньку пил его, не кладя ни сахар, ни сливки.
— Во, ни сахар, ни сливки не кладешь?
— Да я просто сладкое не люблю... А ты что подумала? — терпеливо объяснял я ей.
— А где так загорел?
— В походы ходил, недели по две на ногах. Туда-сюда. С рюкзаком и спальником. Вот и загорел.
— А куда ходил?
— В Канадзаве обошел весь полуостров Ното. до Ниигаты ходил.
— Один?
— Ну да... Кое-где, бывало, правда, кто-то пристраивался вместе.
— А романов не было? Познакомился, там, с девушкой где-нибудь по дороге, и все такое.
— Роман? — удивился я. — Слушай, ты что, вообще не соображаешь, что ли? Какие романы, когда ходишь с одним спальным мешком, борода вот такая?
— И всегда так один в походы и ходишь?
— Ну да.
— Любишь быть один? — сказала она, подперев рукой подбородок. — Путешествовать в одиночку, есть в одиночку, на лекциях сидеть в одиночку.
— Один быть никто не любит. Просто насильно никого с собой общаться не заставляю. От этого одни разочарования.
Она прикусила дужку очков и низким голосом произнесла :
— «Никто не любит одиночества. Просто я не люблю разочарований.» Будешь мемуары писать, так и напиши. — сказала она.
— Спасибо.
— Зеленый цвет тебе нравится?
— Это ты к чему?
— Потому что на тебе водолазка зеленая.
— Не так чтобы люблю. Какая разница, какой цвет?
— Не так чтобы люблю. Какая разница, какой цвет? — повторила она за мной вслед и спросила. — Мне нравится, когда так говорят. Как будто стену белят свежей известкой. Тебе так говорил кто-нибудь?
— Не-а.
— Меня Мидори (яп. "зеленый") зовут. Но зеленый цвет мне совсем не идет. Странно, да? Как-то чересчур, не кажется? Как заклятие какое-то. А старшую сестру зовут Момоко (момо — яп. "персик"). Смешно, да?
— И как, идет ей розовый цвет?
— Знаешь, очень идет. Как будто родилась, чтобы в розовом ходить. Вот ведь несправедливо как.
На ее стол принесли еду, и юноша в индийской клетчатой рубахе позвал ее : «Мидори! Еда пришла.» Она махнула ему рукой, мол, поняла.
— Ватанабэ, а ты конспект ведешь? По «Истории драмы II»?
— Конечно.
— А можешь одолжить? Я пару лекций пропустила, а в группе не знаю никого...
— Конечно, могу.
Я вытащил из портфеля тетрадь, проверил, не было ли в ней чего лишнего, и протянул Мидори.
— Спасибо. А ты послезавтра в универ придешь?
— Угу.
— Тогда, может, придешь сюда к двенадцати? Я тебе конспект отдам, и заодно пообедаем вместе. У тебя ведь несварений не случается, если ешь не один?
— Да ладно тебе... Но не стоит за это взамен ничего такого. Подумаешь, конспект одолжил.
— Ничего. Я люблю благодарить. Не забудешь, может, запишешь лучше?